Едкая вонь, забиралась в нос, а потом под кожу, взрываясь осколками животного ужаса.
Металлический лязг, как от десятка зеркальных коробок, в которой спускалась кошка, наполнил помещение.
Красная точна забавно, пританцовывая заползла на двуного кошки. Грянул металлический гром. У Маши в ушах зазвенело, хотя она их инстинктивно прижала к голове.
Человека в белом спас человек в черном, вовремя вытянув из когтей смерти в последний момент. Люди спрятались за одной из колон, подпирающих свод.
А вот Маша не успела...
Огромная, несокрушимая оглобля выплюнула в кошку пучком света.
Маша услышала, как страшно кричит и рвется к ней ее человек. А потом ей по глазам ударил свет, а воздух накалился до предела.
Наверное, так приходит кошачья смерть…..
От обилия пыли, поднятой враждебной махиной и гари зачесалось в носу у Маши, она чихнула. И придя в себя, кошка поняла, что ее крепко, но бережно сжимает чья-то рука. Да только она холодная и твердая. И блестела, как будто была из стали.
Тот час ее опустили на пол. Маша могла видеть как то место, где она находилась, пылало огнем. Кошку поразило то насколько быстро и бесшумно они преодолели столь большое расстояние.
Кошка подняла любопытную мордочку и увидела, что это странное существо ожило. Значит, ее друг жив! Посетила внезапная мысль Машу, только она разочаровано заметила как глаза ее спасителя изменились. Они не были голубыми, сейчас они поглощены темной ночью, на небосводе, которой развернулось полнолуние.
– Мощность тридцать процентов! – сухо, проговорил этот странный человек, направил руку в сторону исполина, вскоре вылетел с оглушительным ревом золотой огонь.
Огромный, скрежещущий монстр, начал плавится, как и стена ранее, обретая оранжевый оттенок.
Вскоре, все что осталось от махины так это раскалённая лужа, полыхающая язычками пламени.
Кошке стало жарко внизу, поэтому она решила вскарабкаться наверх. Запрыгнув на штанину своего спасителя, Маша, вскарабкалась на плечо, к парню.
Ей показалось, что с этой позиции открывается лучший вид, и не так душно. Маша сидела на плече киборга, обвив хвостом синтетическую шею. Она с любовалась искристой жижицей, ведь та забавно мерцала.
Когда рука киборга приняла обычный вид, остыла, он позволил себе погладить кошку. К сожалению, вторую руку не успели поставить.
Машка утробно заурчала, нежно потершись о щеку дивного человека. Она могла выпускать когти, а он не ругался, как ее двуногий. Ее когти не могли погрузится в плоть, они только царапали. Хотя бороздок от когтей не оставалось.
– Что это было? – изумился человек в черном. С удивлённо-испуганным лицом оглядываясь по сторонам.
– Это взбесившийся прототип! В соседней лаборатории разрабатывают...разрабатывали...три года между прочим! – ответил немного ошеломлённый профессор. Пройдясь рукой по волосам, приглаживая их.
– Значит, зря потратили три года! Ведь их хвалёный прототип расплавил до состояния супчика однорукий Киборг за три секунды! – парировал глава Корпорации, поправляя галстук и пиджак.
– Да уж, Симеон удивительный! То ли ещё будет! – ответил с восхищением и с тревогой в глазах профессор, глядя на колоритную парочку.
А Киборг вернулся на ремонтную станцию. Кошка так и осталась сидеть у него на плече.
Мало что в жизни достойно кошачьего сожаления. Ещё меньше любви. Поэтому злые языки называют кошек гордыми эгоистами. Но те, кто удостоились любви, этого пушистого комочка радости, будут согреты ею до конца кошачьей жизни.
Грохот восстановился, когда клешня пришла в движение. Она продолжила собирать вторую руку Киборга.
А Маша даже не шелохнулась. Ее уже не пугал весь этот хаос происходящий тут. Ее спаситель вовсе не холодный, и не горячий, а тёмный как обнаружила Маша.
Кошка пригрелась и разомлела, словно в весенних лучах, ощущая себя в полной безопасности. А Киборг чесал ее за ушком, его губы тронула слабая улыбка. Пусть она жалкая тень былой, но стала первым проблеском человечности.
Автор приостановил выкладку новых эпизодов