— Добро пожаловать, лонна, — подобрел он, — с какой целью приехали в Окину?
— Деловая встреча, — мило улыбнулась ему Мари, — хочу закупить здесь кой-какие редкие снадобья. Сколько за въезд?
— Два тина за вас и семь сокров за лошадь.
— Хорошо, — хозяйка порылась в кошельке на поясе и протянула деньги мужчине, стараясь, чтобы плащ, прикрывающий корзину со мной, не соскользнул, и я осталась незамеченной. Не каждая лекарка таскает с собой кошку по дорогам страны, так что это могло вызвать нежелательное внимание.
В это время к нам подошел второй стражник и внимательно посмотрел на Мари. Тень неуверенности мелькнула на его лице, когда он заметил лекарские нашивки.
"Ириска" — почувствовала я мысленный оклик хозяйки. Хорошо, хорошо. Вижу, что стражник явно хочет спросить о лицензии лекарки.
— Простите, лонна, не могли бы вы… — парень запнулся, внезапно потеряв мысль, и растерянно уставился на своего напарника.
— Да, вос? — кристально честными глазами посмотрела на него Мари.
— Э-э…нет, ничего. Приятного пребывания у нас.
Я удовлетворенно мурлыкнула. Довольно сложно влиять на людей, но внести сумятицу в их мысли шариссы вполне способны.
— Спасибо, — ответила тем временем, и мне, и ему Мари, — не подскажите, где можно остановиться на несколько дней? Желательно, не очень дорого, но чтобы приличной девушке не надо было опасаться за свою жизнь и честь.
— Это вам лучше в "Старую штольню", спросите по дороге, вам всякий укажет, где это, — вмешался первый стражник.
— Благодарю, — хозяйка протянула ему еще один тин.
Стражник упираться не стал, быстро спрятав подношение в недрах своего плаща.
Небольшой постоялый двор под названием "Старая штольня" и правда был достаточно известен, во всяком случае, нашли его мы быстро. Расторопный парнишка-слуга увел Тинку на конюшню, а Мари направилась договариваться с хозяином о комнате. Цены здесь кусались хуже некормленых собак, столица все же, но могло быть и хуже. Постой нам обошелся в лин за ночь, пол лина за место на конюшне для Тинки, плюс отдельно придется оплачивать питание.
Уплатив вперед на неделю, хозяйка поднялась наверх в комнату, куда слуги уже перетащили наши вещи. Корзинку со мной она слугам не доверила, резонно предположив, что те не удержатся от любопытства заглянуть внутрь.
Закрыв за собой дверь, Мари с облегченным вздохом плюхнулась на кровать, вытянувшись во весь рост и закрыв локтями лицо.
— Ох, Ириска, как же мне хреново, — протянула она.
Я выбралась из корзины и запрыгнула к ней на кровать, мягко переступая лапами по старому покрывалу. Дойдя до изголовья, взобралась на грудь хозяйки, устраиваясь поудобнее. Мари оторвала руку от лица и принялась поглаживать меня под подбородком. Тонкие пальцы, перебирающие шерсть, порождали по всему телу приятную дрожь, и я принялась усердно мурлыкать, еле удерживаясь от того, чтобы не начать выпускать и вбирать когти от удовольствия.
— Здесь столько людей, — пожаловалась моя подопечная, — я щиты до максимума подняла, а все равно их слышу. Как ровный непрекращающийся гул, который постепенно сводит с ума. Надо быстрее убираться от сюда. Только вот, где раска искать?
Я вздохнула и выбралась из-под гладящейся руки, усевшись у плеча Мари и обвив передние лапы хвостом. Она приоткрыла один глаз и вопросительно посмотрела на меня.
"Сними щиты"
Хозяйка с сомнением нахмурила брови, но спорить не стала. Я чувствовала, как она осторожно шаг за шагом высвобождает свои чувства, и ждала, когда айкира наконец поймет.
Мари тихо хмыкнула.
— А ведь и правда, здесь совсем недавно был раск, — заметила она, поспешно опять закрываясь щитами.
Рывком сев на постели, девушка внимательно осмотрела небогато обставленную комнату, в которой помимо кровати были еще только стол и пара стульев, да большой сундук с тяжелым замком, предназначенный видимо для хранения вещей постояльцев.
— Зай, — она протянула руку и несильно дернула меня за ухо, — он тут магичил явно, посмотри, пожалуйста, ты. Следы свежие совсем, ты без труда почувствуешь. Только не сейчас, сначала перекусим с дороги. Ладно?
Я согласно мявкнула, соглашаясь с идеей о перекусе.
Отловив молоденькую служанку в коридоре, Мари заказала ей принести в комнату что-нибудь поесть, можно из дежурного блюда, и молоко с глубокой миской (для меня), снабдив поручение парой мелких монет. Обед, а скорее ранний ужин, прибыл через полчаса и состоял из половины утки с картошкой, пары еще свежих булочек, кувшина вина и крынки молока. Поделившись со мной самым постным куском мяса и налив молока, хозяйка принялась методично уничтожать съестное, стараясь несильно налегать на вино. Она вообще его не особо любила, но и пить просто воду не хотелось.