Сначала ему показалось, что он попал на очень дорогую съемочную площадку.
Огромная комната с высоким потолком уходила вдаль. В дальнем конце виднелся громадный камин, в котором пылал яркий огонь. На красивом резном столике в центре комнаты стояла одинокая лампа. Лампа отбрасывала вокруг себя круг света, в котором Норден разглядел массивную викторианскую мебель.
Старика он заметил только тогда, когда тот заговорил.
— Ну? — послышался резкий и довольно громкий голос.
Владелец голоса сидел под бронзовой лампой в кресле-каталке у камина. Если бы Берт сначала увидел его, а потом услышал, то очень удивился бы, что такой громкий и сильный голос принадлежит такому дряхлому старику.
Скорее всего, это и есть знаменитый Джонатан Декер. Декер показался ему невероятно старым. На руках, под тонкой, похожей на пергамент, кожей проступали синие бугристые вены. Такая же тонкая кожа и на лице, голова была увенчана белоснежной шевелюрой. Под густыми старомодными усами виднелись тонкие губы.
Ярко-синие глаза, как и голос, были полны энергии и жизни.
— Мистер Декер?
— Джонатан Декер, — представился старик. — А вы Норден. — Эти слова Декер произнес таким тоном, что сразу становилось ясно: больше Берту некем и быть.
Несомненно, он ждал приезда Нордена.
Берт Норден кивнул. На какую-то долю секунды синие глаза вспыхнули. Старик поднял с колен руку и показал на стоящий поблизости стул. Другая рука продолжала неподвижно лежать на открытой книге.
Норден уселся на старинный стул с прямой спинкой и сиденьем, набитым жестким конским волосом, и принялся молча ждать.
— Если хотите, можете курить, — милостиво кивнул мистер Декер.
Норден закурил сигарету и метко бросил спичку в огонь. Сейчас, лучше разглядев Джонатана Декера, он обратил внимание еще на одну деталь его лица. Крючковатый нос навис над тонкими губами, как клюв хищной птицы, а решительный подбородок, торчащий вперед, только добавлял ему суровости.
Молчание явно затянулось, и Норден неуютно поежился.
— Вас рекомендовали мне, как превосходного секретаря, — неожиданно заявил старик. — Что вы умеете делать?
— Я окончил бухгалтерские курсы, — ответил Норден. — Печатаю на машинке, стенографирую.
— Ба! Печатать и стенографировать умеет любой клерк.
— А что вам нужно от секретаря? — не скрывая небольшого раздражения, поинтересовался Берт.
Джонатан Декер довольно улыбнулся, и Нордену показалось, что старику нравится злить гостей.
— Осмотрительность, наблюдательность, преданность.
— Все это у меня есть, только с одной маленькой оговоркой. Они не должны вступать в конфликт с моей… совестью.
— Хорошо, — кивнул Декер. — Мне не нужен секретарь, который бы пресмыкался передо мной… Пьете?
— Пью, — пожал плечами Норден.
Старик вновь неторопливо поднял худую длинную руку.
— С вами будут обращаться, как с членом семьи. Я уже сообщил об этом своим родственникам. Вы будете занимать такое же положение, как они. Запомните это.
Если кто-то будет вести себя с вами высокомерно, немедленно докладывайте мне.
Норден внезапно встал.
— Донесение о семейных ссорах не должно входить в круг моих обязанностей. Я не шпион и не собираюсь здесь ни за кем следить.
Джонатан Декер резко опустил руку.
— Только не надо строить из себя Дон-Кихота. Единственная слежка, которую я вам предлагаю, нужна для вашей же защиты. Я — богатый человек, Норден. Это я вам говорю для того, чтобы удовлетворить ваше любопытство, если оно у вас, конечно, есть. Было время, когда я управлял из этого дома целым городком лесорубов. А когда понадобилось перенести лесопильный завод, то вместе с ним я перенес на новое место и сам город. Я перенес все, кроме своего дома. Через много лет продал дело и остался здесь. Дом я строил специально для себя… За свою долгую жизнь я заработал больше денег, чем это положено Богом простым людям. Единственное исключение составляют те, кто заслуживает больших денег. Так вот, я их заслужил. — Джонатан Декер неожиданно нагнулся вперед и поинтересовался: — Как, по-вашему, сколько мне лет?
Берт Норден никак не мог ответить на вопрос, который не давал ему покоя с первой минуты разговора. Он до сих пор не решил, какие чувства у него вызывает Декер: приятные или неприятные? Одно обстоятельство несомненно говорило в его пользу: старик ничего не скрывал и говорил начистоту. Честность и откровенность всегда пользовались у Нордена большим уважением, поскольку он сам был честным и прямым человеком.