Между тем один из двух людей (людей?!) подходит и склоняется надо мной. Теперь я могу видеть его лицо сквозь прозрачное забрало… нечеловеческое лицо. Зеленовато-серая кожа, рот без намека на губы, безволосая голова. А главное - глаза: круглые и желтоватые, с узкими вертикальными зрачками. Глаза, которые при всем желании трудно забыть.
Хочется кричать, хочется бежать, но я не могу - даже шевельнуться не в силах. Я покрываюсь холодным потом и лишь тогда, наконец… просыпаюсь по-настоящему.
*
Этот сон… вернее кошмар, преследует меня вот уже полгода. Все полгода, что миновали после эвакуации. Чуть ли не каждую ночь я просыпаюсь в холодном поту, видя те неземные желтоватые глаза с вертикальными зрачками. И потом долго ворочаюсь, пытаясь уснуть снова.
Я пробовал бороться; надеялся отогнать кошмар, то заливая его алкоголем, то выкладываясь на работе до такой степени, что сил едва хватало на ужин и до кровати дойти. Результаты были примерно одинаковые - зря, что ли трудоголизм и алкоголизм у медиков числятся по одному департаменту. Что так, что эдак я проваливался в черное забытье без сновидений, а наутро чувствовал себя разбитым настолько, что хоть с кровати весь день не вставай. И бывало, что не вставал. Звонил на работу, просил отгул по состоянию здоровья.
Впрочем, кое-какую пользу выпивка принесла - даром, что косвенную. Посидев как-то раз с коллегами за кружкой пива после смены, я ненароком проговорился о своей беде. Хотя, что уж там - проговорился: слово за слово, и меня прорвало. Последними словами я клял тогда кошмарные видения, вторгавшиеся в мои сны чуть не каждую ночь. Бухло, отдадим ему должное, неплохо развязывает язык.
В ответ один из товарищей по работе не то напомнил, не то сообщил мне, что для таких как я - эвакуированных, беженцев - вообще-то действует программа психологической реабилитации. Прием специалиста, что ценно, бесплатный… по крайней мере, на первый раз, и в любое удобное для меня время.
Что и говорить, с коллегами мне повезло. Мало того, что зная, откуда я родом - из эвакуированного города (понаехал, то бишь), они ни разу не смотрели на меня словно на какого-то прокаженного. Так теперь, вдобавок, полезный совет дали. Подсказали, какой-никакой выход.
Не то чтобы я верил, будто психоаналитик, работавший по государственной программе, способен гарантированно избавить меня от кошмара. Но попробовать стоило - хотя бы потому, что других вариантов я не видел. Не представлял иного способа справиться с этой напастью. Да к тому же психологическая помощь была бесплатной, так что я даже в случае неудачи ничего не терял… кроме времени. И ничем вроде не рисковал.
А потому с визитом к психоаналитику решил не затягивать. Уже на следующий день, выяснив адреса медицинских учреждений, участвовавших в программе, я забежал в то из них, что находилось ближе всех к моему нынешнему дому. И попросил записать меня на ближайший выходной… мой выходной после очередной смены, я имею в виду.
Внешний вид психоаналитика, на прием к которому я попал, меня несколько удивил. Я ожидал встретить невысокого добродушного старичка, с наигранной веселостью рассуждающего о моих комплексах и стоящих за ними интимных проблемах. Но данный конкретный специалист оказался сравнительно молодым человеком, долговязым и с немного мрачноватым лицом… это из-за тонких губ, наверное.
И было еще что-то в его лице… точней во взгляде: что-то, сразу показавшееся мне странным, подозрительным. Но я не придал значения, заключив про себя, что люди, ведавшие чужими душевными болезнями, и сами должны быть хотя бы малость не в себе. Ну, из-за всех тех проблем, что обрушивает на их головы нескончаемый поток пациентов.
И коли на то пошло, мое-то какое дело? Мое дело маленькое. Устроившись на кушетке в кабинете психоаналитика, я подробно, с расстановкой пересказываю ему свой неотступный кошмар.
- Значит, так, - отчеканил доктор, едва я закончил, и при этом еще за каким-то хреном щелкнул пальцами, - вроде все понятно. Но… сначала скажите сами, попробуйте сами ответить вот на какой вопрос. Почему этот ваш сон не отстает? Почему все повторяется и повторяется?
- Ну… - в нерешительности начал я, чувствуя некоторое разочарование, ибо ждал все-таки помощи, а не встречных вопросов, - видимо, потому, что это произошло со мной на самом деле. А забыть такое трудно… знаете ли.
- Яркое воспоминание! - воскликнул психоаналитик тоном ведущего какой-нибудь телеигры, объявляющего победителя… и опять этот треклятый щелчок пальцами, - итак, первая зацепка. Но воспоминания, как вам будет известно, относятся к сфере сознательного… сохраняются сознанием, проще говоря. Во сне же наше сознание… нет, не отключается совсем. Скорее, работает на холостых оборотах. В таком режиме его хватает только на то, чтобы трансформировать страхи и переживания, которые транслирует подсознание, в понятные образы. Понятные вам, спящему, я имею в виду. Тогда как первую скрипку играет подсознание; именно во сне весь мусор, что в нем накопился, на время выходит наружу.
- Допустим, - произнес я на это, - и как это поможет… в данном случае? С моей проблемой?
А про себя еще подумал с раздражением: “Хорошая у тебя работа, братец! Сиди себе в уютном кабинете, мели языком … всякие общие фразы. А тебе за это бабки платят. Наверное, я бы так же смог… если б учебник по психоанализу раздобыл. Ну и нашел возможность в него подглядывать во время приема”.
- Наберитесь терпения, - отвечал психоаналитик и еще при этом вскинул руку в древнем жесте: “типа, я без оружия, пришел с миром”.
Спасибо, что хоть пальцами на этот раз не щелкнул!
- Разберемся, какие именно переживания резонируют с этим вашим воспоминанием, - продолжал психоаналитик, - резонируют - и оттого, собственно, пробуждают вновь и вновь соответствующие образы. Начнем сначала. Вы просыпаетесь один в пустом городе… тогда и впрямь, говоря между нами, эвакуация была проведена…скажем так, неидеально. И вы не единственный, кто мог счесть себя брошенным.
Но ближе к делу! Вам снится, что вы один… потому что вы чувствуете себя одиноким и брошенным даже теперь. Живя здесь, в этом городе - новом и чужом для вас.
- Да я вроде привык, - пожал я плечами.
- На уровне сознания, - парировал психоаналитик, - повторяю: волнения на сей счет… как и все остальные - у вас в подсознании. У меня вопрос: виделись ли вы с кем-то из друзей и знакомых по той, прежней жизни, после эвакуации? А есть ли у вас семья? А хоть какая-то женщина была… до того, как все случилось?
На первые два вопроса я отрицательно качал головой. И только на последний ответил:
- Вот в том-то все и дело, что была. После эвакуации я ее так ни разу и не видел. Не уверен даже, что найду ее в этом городе. Знаете, поди, как нас… всех эвакуированных потом распределяли и развозили. Разделили тупо в алфавитном порядке, да распихали по городам, где был недостаток рабочей силы.
На последних фразах голос мой звучал с заметным раздражением. Впрочем, почти сразу я добавил примирительно: