- В пятнадцать? Совсем дети.
- На Альбатреске нет такого понятия. Это ты ведёшь себя как ребёнок, а они наёмницы способные справиться в рукопашной с десятками взрослых мужчин. Теперь вернёмся к Рокси. Что делает наёмник-профессионал на этой посудине? Я не встре…- Милтон закашлялся и продолжил - не слышал о воительницах-одиночках. Обрати внимание на её волосы. Они длинные. А воительницы бреют головы, что наводит меня на мысль, что она… изгой, отрёкшийся от обычаев своих соплеменников и судя по длине волос уже давно.
Трой потрясенно молчал. Наёмница, убийца… За какой проступок изгоняют убийц из сообщества себе подобных?
- Ты знаешь за что её изгнали?
- Знать не хочу, - резко ответил Милтон, заметив какое направление приняли мысли собеседника. - Эта часть жизни принадлежит только ей. Я знаю одно, Рокси стойко держит удары судьбы. А теперь скажи, как такая как она будет смотреть на такого как ты, хныкающего, падающего в обморок и блюющего на каждом углу?
- Как на вошь под ботинком, - угрюмо пробурчал Трой.
Слуга согласно кивнул, но не пожелал останавливаться на достигнутом.
- Если считаешь, что с тобой обошлись несправедливо и жестоко то подумай над тем, что вряд ли ты здесь отыщешь добровольцев. Погоня за мусор слишком уж специфическое занятие.
Трой пытливо посмотрел в скрытые наплывшими веками глазки.
- Значит, у каждого есть тайна? У вотанина, капитана… у тебя?
На бесстрастном, заплывшем жиром лице ничего не отразилось.
- У всех есть прошлое, - просто ответил слуга и кивнул на столик. - Ешь. Больше еду приносить не стану. Умри или попытайся выжить.
Трой сидя на кровати наблюдал, как Милтон мелкими шажками протискивает свои телеса к выходу. И всё-таки остался ещё один невыясненный вопрос.
- Милтон, зачем ты возишься со мной?
Широкие плечи дрогнули в чуть заметном пожатии.
- Ну, я бы мог ответить, что слуга обязан заботиться о хозяине…. - Милтон замолчал, многозначительно взглянув на него. Трой затаил дыхание, ожидая продолжение. - Видишь ли… - Пухлые ручки скользнули по объёмным бокам. - Вряд ли защитный костюм налезет на мои габариты. А после тебя почётная должность жука-навозника достанется мне. Так что парень, это борьба за собственную жизнь…
Глубокий вздох сотряс утробу слуги и Трой, почему-то улыбаясь, ещё долго вслушивался в эхо тяжёлых шагов и горестных вздохов.
Он не знал, почему улыбается. Быстро опустошив чашку, растянулся на кровати и закрыл глаза. Перед мысленным взором проплыло смуглое, словно высеченное из гранита лицо Рокси, теперь оно не казалось злым и жестоким. Странное лицо Зорга с желтыми глазами, в которых застыли искорки удивления, вызвало знакомый спазм в животе. Милтон…, помощник капитана…, Борн…, есть ещё один, - печальный человечек с грустными глазами. Все они, такие разные и непохожие друг на друга, были уязвимы и беззащитны перед превратностями судьбы, а значит не сильнее его, Троя.
****
Оно не знало, какой у него возраст. Оно уже не помнило своих создателей. Где-то в глубине памяти остались смутные воспоминания гордости, жажды власти, радости близкой победы. Боль. Боль и ужас понимания пришли потом, но уже было поздно. Поздно как для них, так и для него…. Кажется, они называли его своим детищем. А вскоре пришла смерть. Слишком быстро, оно не успело насладиться, не успело войти в полную силу. Холод… Мрак. Бесконечный мрак, который сжал до зародыша, заставил заснуть и чувствовать бесконечную вокруг пустоту. Одну пустоту.
Но на этот раз что-то изменилось. В холодном пространстве оно почувствовало ИХ…. Всё ближе и ближе…
Оно шевельнулось, ещё не проснувшись, но уже предвкушая пробуждение.
-5- К вопросу о чистоте генов
Трой полюбил полумрак, найдя в нём спокойствие и защиту. Милтон уверял, что кризис миновал и теперь станет легче. Но Трой, прячась в спасительной темноте своего отсека, так не думал. Он отстриг волосы. Теперь на его голове топорщились жёсткие неровные ежики, издевательское напоминание о некогда роскошной иссиня-чёрной шевелюре. Нарядная, сшитая по последнему слову земной моды туника быстро износилось и пришлось перелезть в рабочий комбинезон отвратительного цвета. Показаться в таком виде было ещё хуже, чем отстоять первую смену в отстойнике.