Связь прервалась, оставив Алекса наедине с тревожными мыслями. Слова дяди о надвигающейся войне перекликались с тем, что он слышал в новостях. Напряженность между Республикой и сепаратистами нарастала, и Кореллия могла оказаться в центре конфликта.
Учеба продолжалась. Алекс все глубже погружался в изучение технических дисциплин, осторожно налаживал контакты с преподавателями. Библиотека КТИ стала его вторым домом. Огромные залы с голографическими каталогами, ряды серверов с оцифрованными архивами. Дроид-библиотекарь K-3SO, старая модель с потертым корпусом, оказался неожиданно полезным источником информации.
— Студентам первого курса доступны общие разделы и учебные материалы, — объяснил дроид при первом знакомстве. — Для доступа к специализированным архивам требуется разрешение преподавателя или научного руководителя.
Но постепенно Алекс заметил, что K-3SO готов обсуждать темы, выходящие за рамки стандартной программы. Особенно когда речь заходила об исторических пробелах в развитии технологий.
— Исторические записи того периода фрагментарны, — говорил дроид, отвечая на вопросы о "золотом веке" технического прогресса. — Многие архивы были утеряны во время различных конфликтов. Официальная версия говорит о периоде интенсивного развития, но некоторые исследователи высказывали альтернативные теории.
— Какие именно? — заинтересовался Алекс.
— Теории о том, что многие технологии были не изобретены, а переоткрыты. Или адаптированы из более древних источников. Но это лишь спекуляции, не поддерживаемые официальной наукой.
Тем временем жизнь в общежитии текла своим чередом. Кайл оказался хорошим товарищем — открытым, честным, хотя и не слишком глубоким мыслителем. Он часто предлагал Алексу развлечения, типичные для студентов их возраста.
— Слушай, — сказал он как-то вечером, — давай сходим в "Небесную пыль"? Там новый клуб открылся, говорят, классная музыка и много девчонок.
Алекс колебался. С одной стороны, ему нужно было поддерживать образ обычного студента. С другой — подобные развлечения казались ему пустой тратой времени.
— Ну давай, — настаивал Кайл. — Ты же не монах какой-то. Надо иногда расслабляться.
"Небесная пыль" оказалась типичным молодежным заведением. Приглушенное освещение, пульсирующая музыка, голографические проекции, создающие иллюзию космического пространства. Основную массу посетителей составляли люди, но встречались и представители других рас — грациозные твилеки с их характерными лекку, бледные цириане, несколько дуросов.
Алекс сидел за столиком, потягивая коктейль и наблюдая за происходящим. Кайл был в своей стихии — легко знакомился с девушками, шутил, танцевал. Алекс чувствовал себя не в своей тарелке. Ему было непонятно это стремление к поверхностным контактам, эта игра в обольщение.
Его внимание привлекла молодая твилечка у барной стойки. Она была необычайно красива — изящные черты лица, грациозные движения, кожа нежного голубоватого оттенка. Ее лекку были украшены тонкими металлическими обручами, а глаза излучали живой ум. Алекс поймал себя на том, что не может отвести взгляд, завороженный ее экзотической красотой.
Внезапно она повернулась и встретилась с ним взглядом. Алекс поспешно отвернулся, делая вид, что изучает голографическое меню. Сердце билось быстрее, и он чувствовал неловкость от того, что его застали за разглядыванием.
— Эй, Алекс! — Кайл подошел к столику с широкой улыбкой и девушкой под руку. — Познакомься, это Тина, она тоже в КТИ учится, только на экономике производства.
Алекс вежливо поздоровался, но чувствовал себя все более неуютно. Разговор не клеился, шутки Кайла казались натянутыми, а музыка — слишком громкой. От скуки и неловкости он заказал еще коктейль, потом еще один.
— Извини, друг, — сказал Кайл через час, — но мне пора. — Он подмигнул Алексу. — Вижу, что тебе грустно. В следующий раз научу, как с девчонками общаться.
Оставшись один, Алекс почувствовал острое раздражение. На себя, на ситуацию, на то, что жизнь словно проходит мимо него. Другие студенты веселились, знакомились, влюблялись, а он сидел в стороне, как наблюдатель за чужой жизнью.
Он допил коктейль и направился к выходу, чувствуя легкое головокружение от алкоголя и тяжесть в душе. На улице прохладный ночной воздух немного прояснил голову, но не развеял грусти. Дорога в общежитие показалась бесконечно долгой.
В своей комнате Алекс долго лежал в темноте, размышляя о том, что с ним происходит. Он всегда был сосредоточен на учебе, на поиске знаний, на помощи семье. Но иногда его накрывало острое чувство одиночества, понимание того, что он живет не так, как его сверстники.