Воздух в лаборатории был пропитан запахом пайки и жженого металла от сварки. Алекс любил эти ароматы — они означали продуктивную работу, новые открытия, шаг вперед в понимании техники. За окнами заброшенного комплекса царила глубокая тишина, нарушаемая лишь отдаленным гулом городского транспорта где-то далеко.
Он начал убирать инструменты, аккуратно раскладывая каждый по своему месту. Порядок в лаборатории был для него почти священным — здесь не должно было быть ничего случайного, хаотичного. Каждый прибор имел свое назначение, каждый компонент — свою функцию.
Внезапно снизу донесся странный звук — глухой удар, словно что-то тяжелое упало на металлический пол. Звук эхом прокатился по пустым коридорам комплекса, нарушив привычную тишину. Потом еще один удар. И голоса — приглушенные расстоянием, но отчетливо человеческие.
Алекс замер, держа в руках энергетический анализатор. Сердце пропустило удар. За все месяцы работы в заброшенном комплексе он ни разу не встречал здесь других разумных существ. Район считался мертвым — слишком далеко от жилых кварталов, слишком близко к промышленным отходам. Охрана сюда не заглядывала, бродяги избегали из-за слухов о радиации, даже подростки-исследователи предпочитали более доступные руины.
Кто мог оказаться здесь в такое время? И зачем?
Любопытство, как всегда, оказалось сильнее осторожности. Это качество уже не раз приводило Алекса к интересным открытиям, но сейчас что-то в тоне голосов, в характере звуков настораживало его. Инстинкт самосохранения, обостренный месяцами тайной жизни, подсказывал, что лучше бы остаться в лаборатории и переждать.
Но любопытство победило.
Алекс выключил свет в мастерской, погрузив помещение в мягкую темноту, нарушаемую лишь слабым свечением аварийного освещения в коридоре. Он осторожно выбрался из лаборатории, стараясь не производить ни звука. Металлические панели пола были холодными под ногами, и каждый шаг отдавался глухим эхом в пустых коридорах.
Звуки доносились с нижних уровней — там, где раньше располагались грузовые доки и складские помещения. Алекс никогда не спускался так глубоко — эти уровни казались ему слишком мрачными и депрессивными. Но теперь он тихо направился к аварийной лестнице, чувствуя, как адреналин начинает поступать в кровь.
Каждая ступенька скрипела под его весом, и Алекс замирал после каждого шага, прислушиваясь. Но голоса снизу продолжали звучать, заглушая его осторожные движения. По мере спуска они становились все отчетливее — грубые мужские голоса, говорящие на основном галактическом с акцентами разных миров. Кореллианский, родианский, что-то еще, чего он не мог определить.
Спустившись на три уровня, Алекс увидел полоску яркого света под одной из массивных дверей грузового отсека. Свет был неестественно белым — явно от портативных прожекторов, а не от стационарного освещения комплекса. Голоса стали отчетливее, и теперь он мог разобрать отдельные слова.
Сердце билось так громко, что Алекс боялся — его услышат. Он прижался к холодной металлической стене и осторожно подкрался к двери. В нижней части створки была небольшая техническая щель — видимо, для вентиляции. Алекс присел на корточки и осторожно заглянул внутрь.
Большой грузовой отсек был ярко освещен несколькими портативными прожекторами, установленными на треногах. Их белый свет создавал резкие тени и придавал всему происходящему театральную, почти нереальную атмосферу. Вдоль стен громоздились металлические ящики — стандартные военные контейнеры, которые Алекс узнал по архивным записям. Такие использовались для транспортировки оружия и боеприпасов.
В центре помещения стояли несколько фигур, и даже сквозь щель Алекс мог почувствовать напряжение, висевшее в воздухе.
— Товар качественный, — говорил высокий человек в потертой кожаной куртке. Его голос звучал уверенно, но в нем слышались нотки едва сдерживаемой агрессии. — Военные бластеры, свежие с фабрики на Слуисе Ван. Энергоячейки, запчасти, даже пара тяжелых винтовок для подавления беспорядков.
Его собеседник был невысоким родианцем с зеленоватой кожей и большими фасеточными глазами, которые нервно поблескивали в свете прожекторов. Характерные антенны на голове подергивались — верный признак стресса у представителей этой расы. Родианец был одет в дешевый синтетический костюм, который видел лучшие дни.