Гаррек усмехнулся:
— Неплохая мысль. Но скорее всего, никто действительно не знает, как это работает. Или знает, но не говорит.
— А что ты думаешь о моих... ощущениях?
Дядя долго молчал, обдумывая ответ.
— Я думаю, что у тебя есть дар. Не важно, связан ли он с мидихлорианами или с чем-то еще. Ты чувствуешь то, что не чувствую я. Это может быть полезно.
— Но это пугает меня, — признался Алекс. — Что если я потеряю контроль? Что если эти способности изменят меня?
— А что если не изменят? — Гаррек наклонился вперед. — Слушай, Алекс. Ты всю жизнь был особенным. Твой ум, твоя способность понимать технику — это тоже дары. Ты боялся их?
— Нет, но...
— Тогда почему боишься этого? — дядя указал на кристалл, который снова оказался в руках Алекса. — Это часть тебя. Не больше и не меньше, чем твой интеллект или твои руки.
Алекс посмотрел на кристалл. Тот слабо светился, откликаясь на его прикосновение.
— Как мне с этим жить?
— Как жил до сих пор, — просто сказал Гаррек. — Используй свои способности для добрых дел. Помогай людям. Изучай мир. И не думай слишком много о том, почему ты можешь то, что не могут другие.
— А если кто-то узнает?
— А если не узнает? — дядя пожал плечами. — Ты же не собираешься летать по комнате или двигать предметы силой мысли? Ты просто хорошо чинишь технику. Кого это может напугать?
Алекс улыбнулся. Дядя, как всегда, умел свести сложные вещи к простым истинам.
— Спасибо, дядя. Мне стало легче.
— Вот и хорошо. А теперь иди спать. Завтра у нас много работы.
Но Алекс не торопился уходить. Он все еще держал кристалл, наблюдая за его мягким свечением.
— Дядя, а ты никогда не жалел, что не чувствуешь то же, что и я?
Гаррек задумался.
— Знаешь, иногда жалел. Особенно когда был молодым. Мне казалось несправедливым — почему у меня высокий уровень мидихлориан, но нет способностей? Но потом я понял, что у каждого свой путь. Мой дар — в другом. В умении работать руками, в понимании людей, в способности создавать уют и безопасность для тех, кого я люблю.
— Это тоже важно, — согласился Алекс.
— Очень важно. Возможно, даже важнее, чем любые сверхъестественные способности.
Они еще немного поговорили о повседневных делах, но мысли Алекса были заняты другим. Разговор с дядей помог ему понять главное — его способности не делали его лучше или хуже других людей. Они просто были частью того, кем он являлся.
Когда Алекс наконец отправился спать, кристалл в его руке светился ровным, спокойным светом. Впервые за долгое время юноша чувствовал себя в мире с самим собой. Завтра будет новый день, новые загадки и новые открытия. Но теперь он знал — ему не нужно бояться того, кем он становится.
Дождь за окном возобновился, но теперь его звук казался успокаивающим, как колыбельная. Алекс заснул, держа в руке светящийся кристалл, и впервые за долгое время его сны были спокойными.
Глава 23 Перемены
Центр тестирования Корелианского технического института занимал целый квартал в столице Коронет-Сити. Алекс стоял перед входом в массивное здание из полированного металла, держа в руке идентификационный чип личности. Семнадцать лет — именно столько значилось в его документах, хотя иногда он чувствовал себя намного старше.
Здание института поражало своим величием и историей, которая буквально пропитывала каждый его камень. Построенное тысячи лет назад, оно представляло собой грандиозную конструкцию из темно-серого кореллианского камня и полированного дюрастила. Главный корпус возвышался на тысячу уровней , его фасад украшали барельефы, изображающие великих инженеров и изобретателей прошлого. Между колоннами были вмонтированы голографические панели, демонстрирующие достижения выпускников института — от первых межзвездных кораблей до современных дредноутов.
Легенды гласили, что именно здесь был разработан первый гипердвигатель. Не в этом здании, а его предшественнике. Конечно, точных данных не сохранилось — те времена терялись в глубокой древности, когда человечество только делало первые шаги в космосе. Но атмосфера места была пропитана духом великих открытий. В центральном холле стояла витрина с осколком первого экспериментального гипердвигателя — по крайней мере, так утверждала табличка. Настоящий это артефакт или искусная подделка, никто уже не знал, но студенты и преподаватели относились к нему с благоговением.
— Абитуриент Коррен? — голос администратора прозвучал из встроенного в стену динамика. — Проходите к терминалу номер семь.