Алекс делал записи, изображая прилежного студента, но мысли его были далеко. Он знал о техническом фундаменте гораздо больше, чем мог показать. Годы самостоятельного изучения древних устройств и копание в архивах, дали ему понимание того, что современные технологии часто были лишь упрощенными копиями чего-то более совершенного. Но кто были эти древние создатели — оставалось загадкой.
Учеба в КТИ оказалась интенсивной и многогранной. Каждый день приносил новые лекции, семинары, лабораторные работы. Алекс погрузился в изучение квантовой механики, теории поля, основ гиперпространственной физики. Алекс понял, что есть люди, которые разбираются в технологиях на довольно высоком уровне, но данное знание не для всех. Преподаватели были высочайшего уровня — многие имели опыт работы в ведущих корпорациях или исследовательских центрах.
Особенно его заинтересовали лекции по истории технологий. Профессор Велл, молодая женщина с острым аналитическим умом, рассказывала о развитии различных технических направлений. Но Алекс замечал странные пробелы в официальной версии истории. Многие фундаментальные изобретения датировались примерно одним периодом — около двадцати пяти тысяч лет назад.
— Господин Коррен, — внезапно обратилась к нему профессор Лирак на одной из лекций, — что вы думаете о взаимосвязи между развитием гипердвигателей и стандартизацией энергетических систем?
— Я думаю... — он сделал паузу, изображая размышления, — стандартизация была необходима для массового производства? Чтобы корабли разных производителей могли использовать одинаковые компоненты?
— Неплохо для первого дня, — одобрительно кивнула профессор. — Но подумайте глубже. Откуда взялись сами эти стандарты? Кто их установил? Пусть это будет вашим домашним заданием.
Через месяц после начала учебы Алекс впервые поехал домой. Семейный дом на окраине у космопорта встретил его привычным уютом. Он немного поговорил с родителями, забрал часть вещей и засобирался обратно.
Вернувшись в институт, он обнаружил сообщение от дяди Гаррека, у того были какие-то дела на Нар-Шадаа. Связь с Нар-Шадаа была нестабильной, но голографическое изображение дяди проявилось достаточно четко. Гаррек выглядел усталым, но довольным.
— Привет, племянник, — сказал он с характерной усмешкой. — Как дела в храме науки?
— Нормально учусь, — ответил Алекс. — А как ты там? Устроился?
— О да, более чем. Работы хватает, платят в три раза больше, чем на Кореллии. Техники здесь в цене — слишком много всякого оборудования нуждается в обслуживании. — Гаррек помолчал, и его лицо стало серьезнее. — Но место это... специфическое.
Алекс видел, как дядя подбирает слова, оглядывается по сторонам.
— Общество здесь жестокое, племянник. На нижних уровнях творятся такие вещи, что лучше не знать. Хатты правят железной рукой, и у них своя психология. Если ты что-то пообещал хатту, то должен держать слово любой ценой. Их не интересуют причины, обстоятельства, форс-мажор. Дал слово — выполняй, хоть в лепешку расшибись. Иначе... — он покачал головой. — Ты не хочешь знать, что бывает с теми, кто подводит хаттов.
— Но что ты там делаешь? — спросил Алекс.
— Зарабатываю деньги. И готовлю место куда можно отступить, если что-то пойдет не так на Кореллии. Что-то мне не нравится текущая ситуация. К тому же здесь у инженеров и техников особое положение. Нас хатты не трогают и даже защищают от остальных. Знаешь почему? — Гаррек усмехнулся. — Обслуживание техники привлекает торговцев, особенно тех, кто работает в серых зонах. Это удобно для бизнеса. Хатты заинтересованы в том, чтобы именно их торговый узел процветал, а не конкурирующие станции.
Дядя наклонился ближе к камере, понизив голос:
— И еще кое-что, Алекс. Я много общаюсь с торговцами, слушаю их разговоры. Торговые маршруты перестраиваются, экономические связи рвутся. По сути, сепаратисты уже экономически обособились от Республики. Не знаю, куда смотрит правительство, но скоро полыхнет по-настоящему. Если на Кореллии станет жарко, я помогу вам здесь устроиться. Денег хороших заработаю, смогу помочь.
Он помолчал, глядя куда-то в сторону.
— Единственный минус этого места — разумные здесь мерзкие. Жестокость стала нормой, сострадание считается слабостью. Каждый день видишь вещи, которые на нормальных мирах невозможны. Но деньги есть деньгии свободы здесь больше.