— Святая правда! — воскликнул я.
— Вот это и есть мое «новое слово в медицинской деонтологии» применительно к стоматологии. Понятно?
— Понятней быть не может, — сказал я и собрался в соответствии с новым этическим подходом поскорее удрать из этого кабинета, но тут вспомнил, зачем я сюда вообще пришел. — Док. Это еще не все, я должен сказать вам следующее: «У меня полный кирдык нижнего восьмого зуба слева».
— Все удалять к дьяволу, — произнес отзыв дока, пронзив меня оценивающим взглядом. — Мар-рыя! Повесь табличку «Прием закрыт» и проваливай на фиг! Завтра утром я тебе перезвоню.
Когда Мария ушла, доктор запер дверь на ключ, и мы расселись за стеклянным столом, сюда же перекочевала и бутылка коньяка с парочкой разовых стаканчиков. С тех пор, как я попал в этот мир, я только и делаю, что пьянствую. Вообще-то, это неплохой повод остаться здесь навсегда… в ближайшем ЛТП.
— Как там Ван-Ваныч? — спросил доктор Похмелини, потягивая коньяк.
— Напаривает майонез в Третьем рейхе… и рубаха у него розовая.
— Ничего не меняется, — усмехнулся дока, — он все так же склонен одеваться в модную дерьмовину.
— Мало того, он все так же склонен выполнить поручение Центра и ликвидировать Пронина, поэтому я здесь. Считается, что вы должны сообщить мне, где искать Пронина и доставите туда меня и мою подружку — гауптштурмфюрера СС.
— Фу, это пустяк. Пронин через день будет в Киеве и пробудет там, по меньшей мере, месяц, если у Иваныча есть план, то времени его осуществить хватит.
Я достал мобильный и позвонил Сика-Пуке, а док принялся наполнять стаканы.
— Это Ян, как майонез?
— Все в ажуре, мои ребятки уже разрабатывают гербовые упаковки, так что с меня бутылка! — довольным голосом ответил агент.
— Я у связного…
— У Похмелини? Как тебе этот экземпляр?
— Нормально, только он немного того… — Я покрутил пальцем у виска. — Слегка эксцентричный и методы его лечения, как по мне, чересчур прогрессивные.
— Не то слово! Информация есть?
— Есть, Пронин будет в Киеве через день, времени у нас — месяц.
— Отлично! Мы возвращаемся сегодня вечером.
— А как там Герда?
— Сыта рейхом по горло и задолбалась пить валериану, не понравился ей фатерлянд.
— С Похмелини-Перегаро поговоришь?
— С Пьяно-Муссолини? Зачем, сам с ним говори, скажи ему, чтоб к утру был готов везти вас в Киев. Пока.
— Давай-ка, волосатый, коньяку потребим! — резюмировал доктор.
— Давайте, док… за то, чтоб вас налоговая полиция не ухватила за «черный нал»!
— Хапко меня не ухватит… у меня фиксированный налог. Выпьем…
Я вернулся в гостиницу навеселе и подогретый радостным известием, что Похмелини, с которым я теперь на ты, завтра в семь утра повезет меня и Герду в мой родной Киев. «Туристы» с экскурсии по рейху еще не вернулись, и чем заняться, я не знал. Я взял и повертел в руках книгу «Устранение конкурентов». Слегка не ясно, чего такого сенсационного здешний Суворов мог сообщить в этой книге, ведь, как я понял, историю в этом СССР пишут правдиво, подробно и без прикрас. Я раскрыл книгу и поглядел в содержании на названия глав. Вот некоторые из них: «Зачем Сталин привел к власти Гитлера», «Зачем Сталин вооружил Германию», «Зачем Сталин разделил Польшу», «Зубастое миролюбие», «Как «Линию Сталина» превратили в непрогрызаемый фронт», «Про товарища Павлова и товарища Власова», «Почему Красная Армия не пошла в Берлин», «Как подставить Европу», «Как устранить конкурентов»…
Я хотел было приняться за чтение, но передумал и отложил книгу. Сейчас нагрянет Пука-Иванович с Гердой и почитать спокойно мне не дадут. Суворова я привык читать одним махом, за одну ночь, на кухне в компании кофейника и пепельниц…
В номер вошла Герда, вид у нее был угрюмый и раздавленный, мрачнее тучи. Из поездки в рейх Герда привезла не только дрянное настроение, но и пистолет. На поясе висела кобура и, судя по рукоятке, это был «Парабеллум Люгер». Она что — кого-то пристрелить собралась? Или кого-то пристрелила в турпоездке?
— Что там в рейхе, спрашивать не стану, — сказал я, — по твоему лицу видно, что с ним явно что-то не так…
— Ето есть ушясно! Лучши я фернюсь в мой Дойчленд умьереть ф бою! Ето нье мой рейх! — сокрушенно ответила она, расстегнула кобуру и вытащила пистолет. — Ето есть отльичний дойче пистольет, но смотрьи… он изхотофлен ф городье Туля. Какой позор длья мой фатерлянд!