Резко поднялся с кровати. Потянулся, почувствовав, как хрустят позвонки, подошёл к радиоприёмнику и включил «Утреннюю зарядку».
«Раз-два, наклон влево! Три-четыре, вправо!» — весело командовал диктор.
Я автоматически повторял движения, мысленно проверяя себя: «Пульс ровный, дыхание свободное, мышцы в тонусе». После зарядки пошёл на кухню и быстро собрал лёгкий завтрак: два варёных яйца, ломоть чёрного хлеба с маслом и стакан чая с сахаром. Пока ел, мельком пробежался взглядом по вчерашним конспектам.
Надел спортивный костюм и вышел из дома. Сегодня на улице стояла типичная сентябрьская погода. Было прохладно, но ещё не холодно. Лёгкая пробежка до стадиона и обратно — нагружать себя не нужно. Так, разминка перед экзаменом.
Дома я принял быстрый душ, переоделся. Надел свою лучшую рубашку — голубую в мелкую клетку. Брюки со стрелками, пиджак со школьного выпускного. В зеркале отразился типичный советский паренёк. Только вдумчивые глаза выдают несоответствие возрасту. С собой захватил спортивный костюм и кеды.
Перед выходом ещё раз проверил документы: паспорт, медицинскую справку, направление из военкомата. В карман пиджака сунул блокнот и карандаш.
Я подошёл к зданию аэроклуба ровно за полчаса до начала экзаменов. На плацу уже собралось человек двадцать абитуриентов — парни, в основном, крепкие, подтянутые. Некоторые нервно переминались с ноги на ногу, другие, напротив, старались выглядеть самоуверенными — мол, какие тут сложности, тут и делать-то нечего.
Комиссия ещё не вышла, и мы ждали, сбившись в небольшие группы. Я прислонился к столбу и стал изучать присутствующих. И вдруг среди поступающих я увидел знакомое лицо. Ту самую девушку с остановки, что читала в газете про космонавтов. Сегодня она была в синем костюме, волосы собраны в аккуратный пучок. Стояла чуть в стороне, спокойно листая какие-то бумаги.
«Ну конечно, — мысленно усмехнулся я. — „Только начинаю интересоваться космосом“, говорила? Да ты, милая, явно не первый год готовишься к поступлению.»
В этот момент дверь с шумом распахнулась, и на плац вышел… тот самый мажорчик из военкомата. Всё тот же наглый взгляд, та же развязная походка. Он был одет с иголочки: свежий костюм, галстук с зажимом, ботинки с зеркальным блеском. Увидев меня, он заметно скривился, но быстро взял себя в руки.
«Ну вот, отличная компания собирается, — подумал я. — Значит, будет интересно.»
Мажорчик направился прямиком к девушке, о чём-то оживлённо заговорил, жестикулируя. Она лишь вежливо улыбнулась в ответ и отошла в сторону. Парень нахмурился, но тут снова раздался звук открываемой двери — и, наконец, на плац вышли и члены комиссии во главе с майором Крутовым.
За ними шёл высокий, сухопарый мужчина лет сорока в сером костюме. Он не стал участвовать в подготовке к экзаменам, просто отошёл в сторону и прислонился к стене возле двери, закуривая сигарету.
Но что-то в его позе, в том, как он медленно водил взглядом по собравшимся, заставило меня насторожиться. Его холодные и изучающие глаза на мгновение остановились на мне. И чего он так уставился?
«Странный тип, — подумал я. — Не инструктор, не врач… И почему-то все члены комиссии поглядывают в его сторону, будто ждут указаний.»
Мужчина докурил, раздавил окурок каблуком и не спеша подошёл к майору Крутову. Они о чём-то коротко переговорили, а потом незнакомец отошёл назад к двери и продолжил наблюдение. В отличие от остальных членов комиссии, он казался безликим, будто не отсюда.
«Надо будет присмотреться к нему повнимательнее, — мысленно отметил я. — В аэроклубе явно случайные люди не собираются.»
В этот момент мои размышления прервал резкий свисток. Майор Крутов, бросивший быстрый взгляд на таинственного незнакомца, скомандовал:
— Абитуриенты, построиться!
Мы выстроились в шеренги. Незнакомец в сером костюме занял позицию у дальнего угла плаца, откуда мог видеть всех сразу. Его присутствие словно нависло над нами незримым грузом. Даже мажорчик, обычно такой развязный, под его взглядом поёжился и старался не высовываться.
Тем временем мы быстро выстроились в три шеренги. Рядом со мной встал коренастый паренёк с широким, как блин, лицом, который тут же шепнул: