Серый слегка наклонился, чтобы лучше слышать её. Его лицо оставалось невозмутимым, но вот взгляд в мою сторону стал ещё более пристальным. Он медленно кивнул в ответ на её слова, не отводя взгляда от меня.
«Что-то здесь нечисто, — пронеслось у меня в голове. — Шапокляк явно говорит обо мне, а этот тип слушает слишком внимательно.»
Я сделал вид, что не замечаю их разговора, но был начеку. Ситуация становилась всё более интересной. Почему секретарь приёмной комиссии шепчется с этим загадочным наблюдателем? И почему их интересую именно я? Я где-то прокололся? Вроде нет.
В этот момент раздалась команда переходить к упражнениям на пресс. Я занял своё место, но периферийным зрением продолжал следить за странной парой. «Серый человек» что-то записал в свой блокнот, затем закрыл его и отошёл в тень, продолжая наблюдать.
Пресс дался мне легко. Сорок раз за минуту я сделал, даже не сбив дыхания. Мои тренировки все эти дни дали о себе знать. Колено по-прежнему ныло, но боль притупилась, превратившись в фоновое неудобство.
Когда последний абитуриент закончил упражнение, майор Крутов собрал комиссию для обсуждения результатов. Мы, тем временем, разбрелись по плацу: кто-то пил воду из фонтанчика, кто-то растирал ноющие от напряжения мышцы. Виктор с компанией стояли в сторонке, перешёптываясь и бросая в мою сторону недобрые взгляды. Катя, напротив, держалась ближе ко мне, будто чувствуя, что мажорчик ещё не успокоился.
— Ты правда не хочешь сообщить о травме? — тихо спросила она. — Врач могла бы осмотреть колено.
— Не стоит, — я усмехнулся. — Если скажу, это выльется в разборки. А мне не нужны лишние проблемы перед зачислением.
Катя хотела что-то ответить, но в этот момент дверь здания аэроклуба распахнулась, и на плац вышел майор Крутов с листом бумаги в руках.
Стало тихо, будто все разом перестали даже дышать. Впрочем, возможно, так оно и было.
— Абитуриенты, построиться! — скомандовал он.
Мы быстро выстроились в шеренгу.
— По итогам сегодняшних испытаний, — начал майор, — все абитуриенты справились с нормативами. Однако лучшие результаты показали следующие кандидаты.
Он зачитал три фамилии. Катя была второй.
— И, наконец, лучший результат по физподготовке — Громов Сергей.
В рядах абитуриентов прошелестел одобрительный шёпот. Виктор стиснул зубы, лицо его покраснело.
— Через два дня в девять утра — теоретический экзамен. Список допущенных будет вывешен на доске объявлений.
Комиссия стала расходиться. Я уже хотел пойти переодеться, как вдруг заметил, что Серый что-то говорит майору Крутову, и теперь уже оба бросают взгляды в мою сторону. Сейчас, правда, Шапокляк с ними не было.
Катя, стоявшая рядом, тоже заметила это.
— Ты в центре внимания, — тихо сказала она. — Этот человек… он не просто так здесь.
— Да, — я кивнул. — И мне очень интересно, почему.
В этот момент Серый резко развернулся и направился прямо к нам. Мужчина подошёл, остановившись в полушаге. Вблизи он казался ещё более необычным — холодные серые глаза, ни одной лишней эмоции на лице.
— Товарищ Громов? — спросил он коротко.
— Так точно.
— Пройдёмте со мной.
И не предложил, а будто бы приказал. Катя насторожилась, но я слегка тронул её локоть, мол, не вмешивайся.
— А вы кто? — спросил я спокойно.
— Нам нужно поговорить, это важно, — он повернулся и пошёл, даже не проверив, следую ли я за ним.
Мысленно хмыкнув, я шагнул за ним. Ну, пошли, товарищ загадка…
Глава 11
Мы вошли в небольшой кабинет с голыми стенами, заставленными шкафами с папками. Серый закрыл дверь, жестом предложил сесть, сам же остался стоять, прислонившись к подоконнику. Его пальцы механически поправили складку на рукаве — точное, выверенное движение.
Он достал пачку «Казбека» и протянул мне:
— Курите? — спросил он, уже зажигая спичку.
— Нет, — ответил я и услышал от Серого неопределённое хмыканье.
— В авиации многие курят. Снимает стресс, — он сделал первую затяжку, выпустил дым в сторону окна. — Вы откуда, товарищ Громов?
— Местный, — ответил я и откинулся на спинку стула, расслабившись.
— Почему именно этот аэроклуб?
— Ближайший к месту жительства.
Он чуть прищурился, будто проверял, не вру ли. Серый снова затянулся, потом неожиданно сменил тему:
— Вы прежде интересовались космонавтикой? — вопрос прозвучал небрежно, но я почувствовал подвох.