— Да хоть бы и грузчиком, — сказал я и добавил: — Но на постоянку. А дальше пусть сам думает, старается.
— Если с дисциплиной и трудолюбием у этого Бориса все нормально, то в грузчиках не задержится, — заверил гость. — Прямая дорога в кладовщики. Ну и дальше, как себя покажет…
— Спасибо, я с ним поговорю. Он будет стараться.
— Замечательно, — Иван Семёнович махнул рукой. — Да хоть завтра пусть и выходит. Я кадровичке скажу. Хотя нет, давай вот как — скажи, к восьми утра пусть подходит к овощебазе седьмой. Пусть спросит бригадира Степаныча. Он на него посмотрит, а после с трудовой — в кадры. Я всё устрою. База на Сельскохозяйственной улице находится, склад № 3.
Я кивнул. Дядя Боря, конечно, не ожидает такого поворота, но это ему должно помочь. Потому что в последнее время он приуныл, явно не радовался ночным шабашкам. Да и возраст уже не тот, чтобы по ночам вагоны разгружать.
Гость отхлебнул ещё чаю, но задерживаться не стал.
— Мне пора. Заходите как-нибудь, если что — обращайтесь.
Мы вышли в коридор, чтобы проводить гостя до двери. Но пока Иван Семёнович натягивал пальто и поправлял шляпу, мать тихо ойкнула и вдруг засуетилась:
— Совсем забыла! Иван Семёнович, до свидания, а мне надо бежать!
— Куда это ты? — удивился я, наблюдая, как мать накидывает платок на плечи.
— К Зинаиде Павловне! Они с мужем телевизор купили. «Рекорд», новый, — с нотками гордости сказала она. — Теперь всем подъездом у них собираемся, передачи смотрим вечером.
Мать кивнула нам и, накинув платок, вышла. Иван Семёнович проводил её задумчивым взглядом.
— Всего доброго, — сказал он мне, пожав на прощание руку, и вышел. — Рад был познакомиться, Сергей.
— Взаимно, до свидания, Иван Семенович.
Я же закрыл дверь и пошёл к себе — пора конспекты штудировать. Завтра первая часть экзамена по теории, нельзя оплошать, а ещё хуже — наоборот, сболтнуть лишнего.
Утро выдалось прохладным, с лёгкой дымкой над стадионом. Я уже разминался у входа, когда заметил знакомую фигуру в выцветшем спортивном костюме. Дядя Боря шёл медленно, по-прежнему в тех же кирзовых сапогах, но сегодня его шаг был увереннее.
— Физкульт-привет, Серый! Я не опоздал? — хрипло спросил он, подходя ближе.
— Ты? Да никогда, — улыбнулся я.
Мы начали с ходьбы, чтобы разогреться. Дядя Боря при этом всё пыхтел. Я выждал паузу, пока мы заворачивали за первый вираж, и наконец сказал:
— Кстати, у меня для тебя новость. В понедельник ты выходишь на работу.
Он замер. Глаза расширились, потом сузились, будто он пытался понять — не подшучиваю ли я.
— Чего? — спросил он. — Это ты чего удумал?
— Грузчиком на седьмую овощебазу, но на постоянку. В понедельник к восьми утра, склад № 3 на Сельскохозяйственной. Спрашивай бригадира Степаныча.
Дядя Боря стоял неподвижно. Часто моргал. Потом резко отвернулся, будто поправляя шнурок, хотя шнурков на сапоге и не водилось.
— Ну, пойдёшь?
— Это… — голос его сорвался, он откашлялся. — Это как так вышло-то?
— Знакомый один устроил. Помнишь, мы человека спасли на остановке? Вот, он приходил. Представляешь, он зав овощебазы.
Он медленно выпрямился, потер подбородок. Потом резко протянул руку.
— Спасибо, Серёга, — ладонь его была твёрдой, шершавой от работы, но сейчас она слегка дрожала.
Больше он ничего не сказал. Просто развернулся и вдруг ускорил шаг, переходя на бег. Я догнал его, и мы пробежали первый круг в молчании.
На этот раз он продержался дольше. Первый круг прошёл ровно, на втором — запыхался, но не сбавил шаг. Лицо покраснело, дыхание стало хриплым, но он бежал, стиснув зубы. Когда мы закончили второй круг, он остановился, упёршись руками в колени.
— Всё… хватит… Уф! Умотал дядю Борю! — выдохнул он, но в глазах была уже не злость, а какое-то новое упрямство.
— Завтра три круга сделаем, — сказал я.
— Ага, — усмехнулся он и вытер лоб рукавом. — Завтра.
Мы пошли к выходу. Дядя Боря шёл молча, но я видел, как он украдкой проводит рукой по глазам. Потом повернул голову ко мне и спросил:
— А что, на базе-то… форма какая? Сапоги-то мои пойдут? Хе…
— Думаю, да, — ответил я. — Там не парад, а работа. Но спецовку выдадут, не сомневайся.
Дядя Боря кивнул, задумался.
— Ладно… Значит, в понедельник.
У стадионных ворот мы разошлись. У соседа свои дела, ну а мне пора было домой и на экзамен. Перед тем, как повернуть за угол, дядя Боря вдруг крикнул мне вслед:
— Серёга!
Я обернулся.
— Спасибо.
Он не стал ждать ответа, резко развернулся и зашагал прочь, высоко подняв голову. Ну а я побежал дальше, улыбаясь про себя.