— И что, выгнали?
— А хрен его знает, — механик затянулся сигаретой. — Через неделю его забрали куда-то. Говорили, в спецгруппу. Больше я его не видел.
Я задумался. История звучала как обычная байка, но что-то в ней было… знакомое.
— А фамилия его точно Белов?
— Точно, — дядя Витя прищурился. — А тебе зачем?
— Да так, интересно, — я пожал плечами.
— Ладно, хватит болтать, — механик встал. — Ещё полсамолёта разбирать.
Мы продолжили работу. Вскоре я уже знал всех местных механиков по именам и запас баек на целую книгу, если вдруг вздумаю написать такую.
Когда я добрался до своего района, улицы уже почти опустели — редкое какие прохожие спешили в этот час по своим делам, да пару раз проезжали машины. Я свернул в переулок, который был короче, хоть и темнее.
И уже почти вышел на освещённый участок, когда из тени отделились три фигуры.
— Эй, парень, постой-ка! — раздался хрипловатый голос.
Я замедлил шаг, но не остановился.
— Чего надо?
Фигуры вышли на свет. Трое парней, чуть старше меня, в кепках, заломленных на затылок, и в мешковатых пальтишках. Типичные «гопники» — городская шпана, промышлявшая мелкими разборками и вымогательством.
— Да вот, курить охота, а спичек нет, — сказал самый крупный из них, широко ухмыляясь. — Дашь прикурить?
Я покачал головой:
— Не курю.
— А деньги у тебя есть? — второй, потоньше, сделал шаг вперёд.
— Есть, — я спокойно посмотрел ему в глаза. — Но вам не дам.
Третий, молчавший до этого, фыркнул:
— О, паря! Да ты, я смотрю, борзый очень. Умный, что ли?
— Умнее вас троих — это точно, — я пожал плечами.
Крупный нахмурился, а тонкий внезапно рванулся вперёд, пытаясь схватить меня за грудки.
И тут сработала память. Я вспомнил приёмы из прошлой жизни: резкий уклон в сторону, захват запястья, бросок через бедро. Тонкий грохнулся на асфальт с глухим стуком.
— Ах ты тля! — крупный ахнул и бросился вперёд.
Я пропустил его удар, блокировал второй и ответил точным апперкотом в солнечное сплетение. Он сложился пополам, хватая ртом воздух.
Третий замер, оценивая ситуацию.
— Ну что, продолжим? — я развёл руки в стороны.
Третий медленно отступил, злобно глядя на меня, поднял своего товарища, и они, бормоча что-то невнятное, потащили крупного прочь.
Я с минуту постоял, глядя им в спины, затем развернулся и пошёл домой, думая о том, что всё закончилось быстро и, в общем, удачно. Ну а в понедельник меня ждал сюрприз.
День начался как обычно. Я приехал в аэроклуб, переоделся в форму и направился к ангару, но у входа меня остановил старшина Борисов.
— Громов, тебя к Крутову вызывают. Срочно, — сказал он, хмурясь.
— В чём дело?
— Сам узнаешь.
В кабинет майора Крутова дверь была закрыта. Я постучал, услышал сухое «Войдите» и переступил порог.
Павел Алексеевич сидел за столом, и лицо его было каменным. Кажется, таким я пока вообще его не видел. Рядом стоял незнакомый мне капитан милиции с холодными серыми глазами.
— Громов, — Крутов отложил папку. — Садись. Будем решать вопрос с твоим отчислением.
Глава 19
Я прошёл в кабинет и сел на указанное место.
— В субботу вечером ты избил троих гражданских, — Крутов не повышал голоса, но каждое слово било словно хлыст.
— Они напали первыми, — я не стал отрицать.
— У нас иная информация, — незнакомый капитан впервые заговорил. Голос у него был ровный, без эмоций.
— Я защищался, — упрямо повторил я и посмотрел прямо в глаза капитану.
— Громов, хватит, — Крутов хлопнул ладонью по столу. — Ты ставишь под удар не только себя, но и аэроклуб.
— Я ничего не нарушал.
— Нарушил, — капитан достал из папки листок. — Вот заявление и объяснения от пострадавших. Они утверждают, что ты напал на них без причины. Они сняли побои. Уголовно-наказуемое деяние это…
Я мотнул головой и спокойно, но твёрдо сказал:
— Это ложь.
— Доказать можешь?
Я промолчал и задумался. Мои показания против них троих. Расклад не в мою пользу.
— Вот и всё, Сергей, — Крутов закрыл папку. — Вопрос стоит о твоём отчислении…
— Сутки, — выдал я.
— Что — сутки? — не понял Павел Алексеевич и посмотрел на меня.
Я встал, вытянулся по струнке и, глядя вперёд, чётко проговорил:
— Товарищ майор, разрешите доложить! Я могу предоставить свидетелей и доказательства, что действовал в самообороне. Прошу двадцать четыре часа для сбора материалов.
Крутов медленно откинулся на спинку стула, переплетя пальцы рук на животе. Его взгляд стал пристальным, изучающим. Капитан рядом едва заметно покачал головой, явно не одобряя моего предложения.