Когда я закончил, Ваня тяжело вздохнул и почесал затылок:
— Так вот оно чё, Серёг… Да-а, в субботу и правда один тип рыскал тут по району. В кожаной куртке, как у летчиков. Искал ребят, которые могли бы «отоварить» какого-то выскочку. Мне тоже предлагали. Целый полтинник сулили.
Он поморщился, как от неприятного воспоминания:
— Но я, как ты знаешь, с этим завязал. Да и вообще, что-то мне в этом деле не понравилось… Слишком уж заказчик наглый был и нервный.
Я подался вперед:
— А как он выглядел, этот тип?
Ваня задумался, прищурив глаза:
— Ну… Роста среднего, в этой самой кожаной куртке. Волосы рыжеватые, зачёсаны назад. И вел себя дергано, всё пальцем тыкал, матюгался.
Пока Ваня описывал детали внешности заказчика, в памяти всплыл дружок мажорчика, который во время экзамена по физподготовке попытался вывести меня из строя, но у них ничего не вышло. Но я решил уточнить:
— Вань, а он случайно не упоминал, чем ему этот «выскочка» насолил?
Ваня покачал головой:
— Нет, только орал, что выскочка «совсем обурел». — Он вдруг оживился: — Но знаешь что? Я могу привести пацанов, которые видели, как он с теми тремя договаривался. Ребята здешние, со стройки, они как раз у забора курили, всё видели.
Я улыбнулся и кивнул:
— О, давай! И еще…. Как считаешь, смогут они завтра утром прийти в аэроклуб и рассказать обо всём, что видели?
— Без проблем! — Ваня уверенно хлопнул меня по плечу. — Я сам приду с ними. С утра? К девяти — пойдёт?
— Да. Спасибо, Ваня, — я кивнул и крепко пожал его руку. — Ты мне жизнь спасаешь.
Ваня смущенно ухмыльнулся:
— Да ладно, какое там спасаю… Просто по-человечески, по-справедливости. Кстати, может, в среду вечером заглянешь… ну, знаешь, в техникум? Я Наташку хотел познакомить с нормальными людьми. Пусть видит, что я не только со шпаной общаюсь.
Я улыбнулся:
— Обязательно приду. Только без этих ваших студенческих посиделок с чаем и стихами, ладно?
— Да ну, какие стихи! — засмеялся Ваня. — Просто в столовой посидим, пирожками угощу. Она у нас в техникуме преподает, культурная совсем.
Мы еще немного поболтали о пустяках, потом тепло попрощались. Ваня отправился обедать, ну а я пошел дальше, обдумывая услышанное.
Теперь картинка вырисовывалась ясней. Как я и думал, в этом деле не обошлось без мажорчика. Всё никак не успокоится он, и в этот раз перешёл черту, после которой дороги назад нет.
День клонился к вечеру, а у меня в кармане лежали уже три фамилии свидетелей. Помимо Ваниных строителей, удалось разыскать того самого вахтёра из общежития, о котором я рассказывал Крутову — Александра Игнатьевича. Оказалось, он ветеран, а мизинец потерял под Сталинградом. Старик охотно согласился подтвердить мою версию, даже вспомнил, что один из нападавших кричал что-то про «летуна».
После заскочил к нашему участковому, который тогда приходил к нам домой, когда его озадачили характеристикой. После недолгой беседы я всё же убедил его порыться в картотеке и выдать мне справку, что те трое — местные хулиганы, а один из них даже отсидел за грабёж.
Дома наскоро поужинал, проверил гимнастёрку — чистая, выглаженная. Завтра всё должно быть идеально.
Встал рано, затемно. Зарядка, пробежка, чай с бутербродом и быстрые сборы в аэроклуб.
К семи уже был на месте. Кабинет Крутова ещё закрыт, коридоры непривычно пустые. Разложил на столе в приёмной бумаги: справку от участкового, список свидетелей, их показания. Всё чётко, по-военному.
К половине девятого подтянулись Ваня с товарищами. Все в чистых наглаженных рубашках, видно, что старались. Затем подошёл и Александр Игнатьевич, в пиджаке с орденами.
— Главное — говорите как было, — дал я последнее напутствие всем.
Они кивнули. Ваня даже подался вперёд. Как оказалось, это стало для него делом принципа.
Ровно в девять дверь кабинета открылась, и меня позвали:
— Заходи, Громов.
Я сделал уверенный шаг внутрь. Сейчас всё начнётся. И закончится. В мою пользу.
Помимо майора и капитана, у стены стоял неожиданный гость — тот самый Серый. Его присутствие заставило меня внутренне собраться — в прошлый раз, когда мы пересеклись, он задавал слишком много неудобных вопросов. Будто проверял меня.
Куда теперь клонить станет? Какие выводы сделает?
— Садитесь, — кивнул Крутов свидетелям. — Начнём по порядку.
Александр Игнатьевич вытянулся, как на построении:
— Товарищ майор, разрешите доложить! В субботу в 21:30 я находился на вахте. Из окна наблюдал, как трое молодых людей поджидали кого-то у фонаря. Когда подошёл курсант Громов, они начали его провоцировать. Первый удар нанёс один из троицы. Ударил сбоку, в корпус.