Мама смотрела на меня долго. Потом уголки её губ дрогнули, и она неожиданно — почти смущённо — улыбнулась.
— Ладно… Попробуй. Но если не получится — в техникум ещё успеем, договорились?
Она встала и, проходя мимо, тихо потрепала меня по волосам — так, как делала когда-то.
Я вдруг вспомнил это движение — будто оно жило во мне всегда. И понял, что не могу ее подвести.
Она молча принялась убирать со стола, но я заметил, как дрогнули её пальцы.
То ли от волнения, то ли от гордости. То ли от того, что мальчик за кухонным столом, только вчера приносивший ей дневник — вдруг вырос.
Глава 3
После разговора с матерью я отправился в свою комнату. Открыл дверь и только хмыкнул. Комната была небольшой, но всё-таки уютной. Металлическая кровать-сетка с блестящими шарами-набалдашниками на спинках, поверх серое шерстяное одеяло в клетку. От него пахло хозяйственным мылом и солнцем. В углу стоял письменный стол из тёмного дерева с откидной крышкой, где аккуратно стояли чернильница-непроливайка и деревянная подставка для ручек.
Над кроватью — вырезки из газет: чёрно-белая улыбка Гагарина, схема ракеты «Восток». Бумага, приколотая несколько лет назад, пожелтела по краям, но смотрелись эти предшественники постеров, как иконы — можно даже сказать, намоленные.
На комоде — рижский радиоприёмник «Спидола», неказистый, желтый, но гордый. Один из самых распространенных транзисторов эпохи. Рядом — самодельная чуть в пыли модель самолёта, склеенная из деревянных реек. Крыло только слегка погнуто, но держится. Видно, делал с душой.
Я подошёл ближе. Провёл рукой по поверхности стола. Снова взглянул на стену с газетными вырезками и вдруг понял: не случайно я попал в этого парня.
Вовсе не забывал Серёжа свои мечты. Только не смог сделать их целями
В нём жило настоящее, ясное желание летать. Зародилось давно и жило долго, до самого последнего времени. Но всё-таки угасло — может, кто-то подсмеялся, может, родственники убедили жить земным, реальным, метить не в звёзды, а в зарплату поудачнее, ну или просто струсил…
Он перестал следить взглядом за журавлём в небе, хотя знал — он всё ещё там, только подними глаза. Но вот теперь — я здесь, и всё будет иначе. Я не позволю мечте снова угаснуть. Пусть горит, пусть зажигает каждое моё дело.
А для начала нужно разобраться с документами. Где прежний Сергей их хранил? Я снова обвёл взглядом комнату и остановился на комоде. Начну поиски с него, вряд ли под подушкой. Подойдя к комоду, открыл верхний ящик и увидел картонную папку, перевязанную тесёмкой.
Подхватил папку, включил радиоприёмник и сел за стол. Развязал тесёмку. Есть! Оно!..
Первым делом увидел своё свидетельство о рождении: «Громов Сергей Васильевич, родился 12 марта 1946 года».
«Значит, мне действительно восемнадцать лет. Самый подходящий возраст для аэроклуба», — подумал я, перебирая бумаги.
Вот и школьный аттестат с оценками. Я пробежался по ним глазами. Не густо, но сойдёт, хотя особенно меня расстроила тройка по физкультуре. Я задержал взгляд на фамилии: «Громов Сергей Васильевич». Звучало гордо, почти как имя героя из любимых фантастических романов, которые стояли у меня на книжной полке рядом с учебниками в моей прошлой жизни.
«Значит, теперь — Сергей Громов», — подумал я, разглядывая свои школьные фотографии. Юноша с худощавым лицом и упрямым подбородком серьёзно смотрел на меня с черно-белого снимка.
Из кухни доносился звон посуды — мать мыла тарелки. Через открытое окно слышались крики ребятни, игравшей во дворе в казаки-разбойники. Я аккуратно сложил документы обратно в папку, только медицинскую справку и фотографии оставил на столе. Нужно будет узнать, подойдёт ли эта справка для аэроклуба…
Но самое главное — нужно срочно начинать тренировки. Всего две недели до подачи документов! Опоздаю, и всё — ждать придётся до следующего года. Или весеннего донабора. Здесь с этим строго, никто никого не ждёт. Или в армию на срочку загребут. А когда призыв в армию? В ноябре–декабре? Здесь раз в год призывают.
Из динамика «Спидолы» донеслись знакомые аккорды: «И на Марсе будут яблони цвести!»
Я усмехнулся, глядя на свою фотографию:
— Ну что, Сергей Громов, или ты станешь космонавтом… или тебя ждёт тепловозное депо. Ту-ту-у! Чух-чух…
Судьба — или что бы там это ни было — дала мне второй шанс. А может, и не только мне… Может, всей стране. Звучит громко? Ну, так и амбиции у меня не скромные.
Я подошёл к окну. За стеклом лениво покачивались берёзки, щебетали птицы, тёплое солнце ложилось на подоконник, будто подбадривало. Прекрасный день, чтобы начать всё заново. С чистого листа, с неба.