— Так держать! — кивнул он и отошёл, давая возможность другим поздравить меня.
План на вечер сложился сам собой.
— В город! — кричали ребята.
Зотов уже договаривался с Кольцовым (его обещали подвезти), звал Катю и Ольгу. Предвкушение нормального, человеческого отдыха после напряжённых недель, травм и опасностей грело сильнее любой награды.
Но сначала мне нужно было посетить санчасть. Боль в колене, приглушённая адреналином, теперь разгоралась с новой силой, напоминая мне о цене победы.
В санчасти майор Козлов ждал меня, стоя у процедурного стола. Увидев моё перекошенное от боли лицо, он лишь тяжело вздохнул и многозначительно покачал головой. И без слов было ясно, что он хотел сказать что-то типа: «Я же предупреждал, балда».
— Ну-ка, показывай колено, победитель, — проговорил он без особого восторга, указывая на кушетку.
Я не без труда залез на неё, снял кеды и спортивные брюки. Бинт сняли. Картина была впечатляющей: колено распухло, ссадина под бинтом воспалилась, синяк окрасился всеми оттенками синего и багрового. Козлов молча осмотрел, аккуратно прощупал сустав. Я стиснул зубы, когда его пальцы нажали на особенно болезненное место над коленной чашечкой.
— Горячее, — констатировал он мрачно. — Воспаление пошло. Молодец, Громов. — В его голосе не было злобы. Так, раздражённое ворчание врача на нерадивого пациента. Но потом, закончив осмотр и глядя мне прямо в глаза, он добавил: — Но забег… это сильно. Поздравляю. Сила воли — железная.
— Спасибо, товарищ майор, — кивнул я.
Он промыл ссадину, наложил новую повязку с противовоспалительной мазью, велел держать ногу на возвышении и выписал больничный… на сутки.
— Больше не дам. Знаю, сегодня поедете гулять. Но завтра, — он погрозил пальцем, — полный покой! И холодное приложи на колено вечером после прогулки! — приказал он. Я послушно кивал.
Пока Козлов записывал что-то в журнал, в дверях замаячил Кольцов, опираясь на костыли. Его нога в гипсе выглядела громоздко.
— Серёга! — Прокряхтел он, когда я вышел в коридор. — Ну как соревнование прошло? Кто победил? Неужели Семёнов с четвёртого?
Я помог ему устроиться на лавку.
— Свои победили, Андрюха — ответил я, поправляя штанину поверх свежего бинта. — Я первым пришёл. Семёнов — вторым.
Кольцов свистнул.
— Вот это да! С больным коленом? Серёга, ты жёсткий! Моё почтение! — Он сделал движение рукой, будто снимает шляпу, а затем искренне заулыбался и протянул руку для рукопожатия. Я пожал его ладонь. — Ну, рассказывай! Как оно было? Мне нужны все детали!
Я описал забег: как держался сзади, как работал на подъёме, как рванул на финише. Кольцов слушал, кивая и комментируя: «Ух ты!», «Нашёл же силу!», «Молодца!».
Но по мере рассказа я заметил, что его улыбка стала как-то натянутой, а взгляд — рассеянным. Он продолжал кивать, но мысли его явно были где-то далеко. Даже шутки его стали звучать как-то вяло.
— Андрей, — спросил я, закончив рассказ, — что-то случилось? Вид у тебя… озабоченный.
Он вздрогнул, словно очнувшись, махнул рукой, стараясь вернуть прежнюю бодрость.
— Да нет, Серёг, чего там! Просто… — Он крутанул кистью в воздухе, изображая нечто неопределённое. — Голова болит немного. Или нога. Да хрен его знает. Всё нормально.
— Точно? — пристально посмотрел я на него. — Может, что с гипсом?
— Да нет же, блин! — он слегка раздражённо качнул головой. — Просто… Наташка. Она… Странная какая-то последние дни.
Я насторожился.
— Наташа? Что с ней? Вроде в санчасти работает, как и раньше.
— Работает, работает, — Кольцов хмыкнул. — Но… Не знаю. Не в себе она. Ходит, как тень. На вопросы отвечает односложно. Глаза… пустые. Или, наоборот, слишком напряжённые. Сегодня утром зашла, спросил про тебя — как колено, выйдешь ли на старт. Она так посмотрела… Будто не про колено твоё спросил, а про размер… — он изобразил два полушария на груди. — Ну ты понял. А потом она просто ушла, ничего не сказав. Странно. Очень странно. — Он развёл руками. — Вот и всё. Не пойму, что с ней.
Я кивнул, вспомнив её уход с плаца и полный противоречий взгляд. «Странно» — это было слишком мягко сказано. Но копаться в истинных причинах её состояния сейчас не было ни времени, ни желания.
— Понятно, — сказал я вставая. — Ладно, не бери в голову. У женщин такое бывает, — я сделал паузу. — Может, само пройдёт. А нам пора. Город ждёт. Тебя же подвезут?
— Да, меня уже ждут у ворот на газике, — Кольцов оживился. — Ты как, скоро?
— Переоденусь — и к вам. Ждите у КПП.
— Договорились! Не задерживайся, победитель! — крикнул он мне вслед.
Я обернулся через плечо и добавил: