На первой полосе издалека был заметён огромный, на всю ширину, заголовок: МИР ВОСХИЩЕН, МИР РУКОПЛЕЩЕТ! Под ним был напечатан ещё земной, постановочный снимок Леонова в скафандре, а дальше шло краткое сообщение ТАСС.
Газета начала переходить из рук в руки. Её жадно хватали, зачитывали заголовки вслух соседям, показывали пальцем на текст. Когда очередь дошла до меня, я взял газеты в руки и мой взгляд заскользил по знакомым строчкам официального сообщения:
'Сегодня, 18 марта 1965 года, в 11 часов 30 минут по московскому времени при полёте космического корабля «Восход-2» впервые осуществлён выход человека из корабля в космическое пространство.
На втором витке полёта второй пилот лётчик-космонавт подполковник Леонов Алексей Архипович в специальном скафандре с автономной системой жизнеобеспечения совершил выход в космическое пространство, удалился от корабля на расстояние до пяти метров, успешно провёл комплекс намеченных исследований и наблюдений и благополучно возвратился в корабль.
С помощью бортовой телевизионной системы процесс выхода товарища Леонова в космическое пространство, его работа вне корабля и возвращение в корабль передавались на Землю и наблюдались сетью наземных пунктов.'
Хоть я и знал практически наизусть каждое слово этой статьи, хоть и видел архивные записи этого подвига не раз и даже не раз сам бывал в космосе в другой жизни, но здесь и сейчас я ощущал то же радостное волнение, что и все, кто сидел и стоял рядом. Эмоции были настоящими, глубокими, идущие из самого сердца.
Я передал газету следующему, поймав взгляд Зотова. Он сиял, как начищенный пятак, и улыбался во все тридцать два зуба. Это он ещё видео не видел…
После того как с газетой ознакомились все, свет в комнате погас и включили проектор. Гул в комнате стих, наступила тишина. На экране замелькали кадры, снятые кинокамерой, установленной на обрезе шлюзовой камеры «Волга».
На двенадцать минут все присутствующие затаили дыхание и впились взглядами в мерцающий экран. Вот он, Леонов, в белоснежном скафандре, осторожно выплывает из шлюза в чёрную бездну космоса. Вот он отталкивается, медленно удаляясь от корабля. Вот он машет рукой в необъятную пустоту.
В комнате раздались сдавленные возгласы восхищения, кто-то от избытка чувств шлёпнул ладонью по колену, и на него тут же зашикали.
Но где-то на седьмой минуте записи, там, где, как я знал из будущих интервью самого Леонова, начались реальные проблемы, настроение в Ленинской комнате резко изменилось.
Картинка на экране говорила сама за себя, даже без комментариев. Леонов совершал странные, резкие движения, пытаясь развернуться. Было видно, что ему невероятно сложно, что он борется с непослушной, раздувшейся оболочкой скафандра и не втиснуться обратно в шлюз.
Комната наполнилась тревожным шёпотом. Курсанты невольно подались вперёд, к экрану, переглядывались, обменивались короткими репликами с соседями: «Что случилось?», «Застрял?». На лицах читался немой вопрос и нарастающая тревога.
Затем кадр сменился. На этот раз Леонова и вовсе не было в кадре, и на плёнке зафиксировались потрясающие виды Земли из космоса — белоснежные вихри облаков, синева океанов, коричневые пятна материков. Красиво, но… где космонавт? Шёпот стал громче.
Я знал, что в этот момент на Земле, в ЦУПе, царила настоящая паника. Я знал о проблемах с избыточным давлением в скафандре, о том, как Леонов, рискуя, сбросил давление внутри скафандра до критического минимума, чтобы согнуться и втиснуться в шлюз.
Знал я и то, что после отстрела шлюза «Волги» корабль закрутило из-за нерасчётного импульса, и Беляеву пришлось вручную стабилизировать «Восход-2», тратя драгоценное топливо.
Я знал, что позже, из-за негерметичности люка, в кабине поднялось парциальное давление кислорода до предельно допустимых значений, и в этот момент достаточно было малейшей искры, чтобы экипаж сгорел, как это случилось с «Аполлоном-1» в моей прошлой жизни.
И таких нештатных ситуаций в том полёте, насколько я помнил, было немало. Ошибки, которые можно было избежать, решения, которые могли поставить миссию под угрозу.
Но всё это оставалось за кадром официальной хроники. Об этом люди узнают спустя годы, десятилетия, из мемуаров и рассекреченных документов. А сейчас… Сейчас вся страна видела лишь триумф. Видела героя, шагнувшего в космос и вернувшегося.
Когда на экране, наконец, показали Леонова внутри кабины, снимающего шлем, в Ленинской комнате разразилась буря аплодисментов, послышались вздохи облегчения.