— Это значит, — ответил я, глядя прямо в ее глаза, — что я снял номер в гостинице «Южная» на время твоего пребывания в городе. Чисто, уютно. И полная автономия от маминых подруг, троюродных тетушек и прочего доброжелательного надзора. Разве это плохо?
Она не ответила, но лицо её озарилось такой теплой, безоговорочно счастливой улыбкой, что стало ясно — я всё сделал правильно. Она снова прижалась головой к моему плечу и зажмурилась, как котенок на солнышке.
— Се-ерё-ёжа-а… — протянула она, и в её голосе прозвучала вся нежность мира. — Какой ты у меня…
Я улыбнулся, глядя на её макушку и чувствуя, как ее дыхание согревает мне шею.
— Какой? — полюбопытствовал я.
Катя улыбнулась, не открывая глаз и проговорила:
— Замечательный. И самый-самый лучший. Вот какой.
Я не стал ничего говорить. Притянул ее еще ближе, крепче обнял, чувствуя, как бьется ее сердце где-то рядом с моим. Машина мчалась по улицам весеннего Волгограда. Шофер тактично молчал, лишь изредка переключая передачи.
За окном мелькал проспект Ленина, восстановленный после войны, с новыми домами в стиле сталинского ампира, с магазинами, афишами кинотеатров. Люди гуляли, наслаждаясь первым по-настоящему теплым днем. Девчонки в ярких платьях, ребята в модных узких брюках и куртках-дудочках. Жизнь кипела. И мы были ее частью.
Я поймал себя на мысли, что улыбаюсь, как дурак, глядя в лобовое стекло. И я не стал эту улыбку прятать. Пусть видит весь Волгоград. Курсант Громов счастлив. У него все получилось. И в небе. И на земле. И вот она, его главная награда, дышит тихо у него на плече, сжимая его руку своими теплыми ладонями.
Глава 2
Плавный ход машины стал замедляться. Мы свернули с широкого проспекта, и вскоре перед нами выросло массивное здание гостиницы «Южная». Первое, что бросалось в глаза — это внушительная высота здания. Она возвышалась над окружающими домами, словно маяк в деловом центре города. Фасад выполнен в светлых тонах, и это придавало «Южной» особую торжественность и нарядность.
— Приехали, — прогудел шофер, оборачиваясь.
Пока я отсчитывал деньги, успел заметить, как из дверей гостиницы выпорхнула парочка модно одетых дам. Одна что-то увлечённо рассказывала другой, при этом так энергично жестикулируя, что её сумочка чуть не слетела с локтя.
Я вышел из машины, открыл Кате дверь и достал её сумку из багажника.
— Сдачи не надо, — сказал я водителю в открытое окно.
— Благодарствуем, — хмыкнул таксист, трогаясь с места. — Хорошего отдыха.
Кивнув ему на прощанье, я подошёл к Кате и поставил ей локоть, за который она тут же цепко ухватилась.
— Внушительно, — заметила она, окидывая гостиницу оценивающим взглядом.
— Согласен. Пойдём, заселимся.
Вокруг гостиницы раскинулся небольшой сквер. Кусты аккуратно подстрижены, клумбы пока ещё пустые, но несложно вообразить, как здесь всё преобразится, когда цветы зацветут.
Фонари у входа ещё не горели, потому что день был в самом разгаре, но я уже представил, как вечером здесь будет совсем другая атмосфера: мягкий свет фонарей, светящиеся окна, приглушённые голоса постояльцев на входе.
— Ну что, посмотрим, что там внутри? — проговорил я, открывая перед Катей массивную дверь. Она согласно кивнула, улыбнувшись и скользнула внутрь, чиркнув подолом платья по двери.
Войдя в вестибюль, я оценил уют этого ме6ста: полы блестели, а высокие потолки создавали ощущение простора.
За стойкой из тёмного полированного дерева сидела администраторша: женщина лет сорока, одетая в строгий костюм, с безупречной причёской. Она приветливо улыбнулась нам, когда мы подошли поближе.
— Здравствуйте. Помочь вам?
— Добрый день, — начал я, отпуская Катину руку и кладя локти на стойку. — У меня забронирован номер на фамилию Громов. Сергей Громов. На Екатерину Дмитриеву.
Она кивнула и принялась деловито листать толстую книгу регистрации, проводя пальцем по строчкам.
— Нашла, — администраторша остановила палец. — Номер четыреста двенадцать. Двухместный, с удобствами. На четыре дня и три ночи. Паспорт и документ, подтверждающий бронь, пожалуйста.
Я достал из внутреннего кармана сложенный листок — квитанцию об оплате из кассы гостиницы, которую получил днём ранее, и свой военный билет. Катя подала свой паспорт. Администраторша тщательно сверила данные, переписала их в регистрационную книгу крупным, размашистым почерком.
— Распишитесь здесь, — она протянула Кате книгу и указала на строчку. — И здесь, — добавила она, обращаясь ко мне.