Он произнёс это почти с вызовом, глядя на меня так, будто проверял мою реакцию. Я выдержал паузу, давая ему возможность выговориться. Отрицать было бесполезно. Именно на это я и намекал. Отец всё правильно понял.
— Ты предлагаешь… как у них? — отец мотнул головой куда-то в сторону окна и нахмурился, его пальцы снова забарабанили по столу.
Я уверенно встретил его взгляд и медленно кивнул. Я понимал, что это был как раз один из тех моментов, когда я балансировал на грани. Но это необходимо было донести до нужных людей, чтобы мой план начал потихоньку реализовываться. Одного моего желания и знаний недостаточно, чтобы провернуть тяжёлый маховик истории.
— НАСА — неплохой пример, — осторожно начал я. — Но можно сделать лучше. Взять лучшее у них и адаптировать под наши реалии. Создать не просто административный аппарат, а единый мозговой центр, который будет координировать все исследования, все разработки. Где специалисты разного профиля будут работать вместе, без секретов. Где главным будет реальный, измеримый результат.
— Единый центр… — задумчиво проговорил отец. — С общим доступом к данным, с чёткими протоколами испытаний, с системой быстрого реагирования на проблемы… — Затем он грустно покачал головой. — Это очень смело, Сергей. Очень. Такие предложения… их могут и не так понять. Могут посчитать за… за пораженческие настроения. За неверие в силы наших отдельных коллективов.
— Я верю в наших инженеров, — твёрдо сказал я. — Верю больше, чем кто бы то ни было. Но они разобщены. Каждый варится в своём соку. А противник действует сообща. Мы проигрываем не в гениальности конструкторов, а в организации их труда.
Отец надолго замолчал, глядя в окно, где вовсю разгорался рассвет. Потом он тяжело вздохнул.
— Ты прав. Конечно, ты прав. — Он отпил уже остывший чай и поморщился. — Но это колоссальный труд. И колоссальное сопротивление. Многим… очень многим это будет невыгодно.
— Я предлагаю выиграть гонку, отец. Это всем выгодно, — спокойно парировал я, пожимая плечами. — И я знаю, как сделать так, чтобы информация дошла до нужных людей. Но мне нужна твоя помощь.
Отец посмотрел на меня долгим, изучающим взглядом.
— Ты стал другим, Сергей, — задумчиво произнёс он. — Совсем другим. Не знаю, что на тебя повлияло — училище, эта история с Грачёвым… или ты просто повзрослел. Но мыслишь ты… масштабно. — Он покачал головой. — И от этих мыслей мне становится не по себе, потому что проблемы есть, глупо их отрицать. И они здорово нас тормозят.
Он поднялся из-за стола, подошёл к окну и распахнул его. В кухню ворвался свежий утренний воздух. Чиркнув спичкой, отец закурил.
— Хорошо, — сказал он, оборачиваясь ко мне. Его лицо утратило даже намёк на сомнения, а решимость сменила усталость. — Я поговорю с Главным Конструктором на эту тему. Осторожно, конечно. Не все твои идеи озвучу, сразу говорю. Только некоторые. О системе обеспечения надёжности и о координации. Посмотрю, как он отреагирует. — Отец слабо улыбнулся. — Думаю, ему будет… интересно. Особенно если преподнести это как развитие его собственных идей.
— Спасибо, отец, — с улыбкой поблагодарил я его. В ответ он лишь неопределённо повертел рукой в воздухе, мол, не за что ещё благодарить.
— Надеюсь, ты осознаёшь, во что ты ввязываешься, — проговорил он. — Это уже недетские игры. Это большая политика. Большие риски.
— Я понимаю. Но иначе нельзя. Иначе мы так и будем наступать на одни и те же грабли.
— Тоже верно, — согласился он, вероятно, предполагая не те грабли, о которых сказал я. — И вообще, это мне нужно сказать тебе спасибо. Ты здорово встряхнул меня. Заставил снова почувствовать вкус к работе. К настоящей работе. Эти записи в блокноте здорово отвлекали меня от навалившихся на работе проблем.
— О каких проблемах ты говоришь? — Задал я вопрос, который меня беспокоил с того самого утреннего звонка несколько недель назад.
Отец раздражённо цокнул языком, достал из пачки ещё одну папиросу, чиркнул спичкой. Пламя осветило его осунувшееся лицо с резкими тенями под глазами. Он затянулся так глубоко, что бумага затрещала, и выпустил густую, едкую струю дыма.
— На работе замучили, — прорычал он зло. Я даже удивлённо брови вскинул на мгновение, не думал, что он так умеет. — Проверки одна за другой. Словно кто-то специально насылает. Не работа, а сплошная писанина. Только и делай, что отчёты строчи да объяснительные пиши. Каждый чих — протокол, каждое решение — на утверждение в трёх инстанциях. Все тесты отложены, сроки горят, а мы сидим и практикуемся в правописании.