— Спасибо тебе огромное! — выпалила Наталья, разворачиваясь.
Сжимая в руках ключ, она поспешила к лифтам, где и стояли телефонные кабинки. По пути она вытащила листок с номером телефона, который всегда носила с собой в кармане и принялась раз за разом повторять его. Это нехитрое действие частенько помогало ей навести порядок и сосредоточиться на главном.
Добравшись до места, она открыла дверцу, шмыгнула внутрь и принялась набирать номер, который успела выучить наизусть. Гудок, второй, третий и, наконец, она услышала голос Орлова.
— Здравствуйте, Пётр Игоревич, — поздоровалась она срывающимся от спешки голосом. — Это Наташа. Наталья Грачёва, я в училище медсестрой работала. Да, Михайловна, — согласно кивнула она, словно собеседник мог её видеть. — Сергей говорил, что вы можете позвать его к телефону в час острой нужды. Так вот, такой час настал. Мне срочно нужно с ним поговорить.
Услышав заверения Орлова, что он как можно быстрее пошлёт за Сергеем, и договорившись с ним, что она перезвонит минут через десять, Наталья положила трубку, облегчённо выдохнула и прислонилась затылком к стене кабинки. Теперь осталось подождать ещё десять минут.
Качинское высшее военное авиационное ордена Ленина Краснознамённое училище лётчиков имени А. Ф. Мясникова.
Мы с дежурным шли по коридорам учебного корпуса. Он, не говоря ни слова, остановился у одной из дверей, постучал, выдержал паузу и, услышав «Войдите!», распахнул дверь.
— Товарищ лейтенант! Курсант Громов по вашему приказанию прибыл! — отрапортовал он, замирая по стойке «смирно».
Я, войдя в кабинет и встав рядом, тоже отдал честь. Орлов, сидевший за столом, кивнул.
— Вольно. Спасибо, свободен.
Дежурный развернулся и вышел, притворив за собой дверь.
Как только мы остались одни, атмосфера в кабинете мгновенно сменилась. Орлов откинулся на спинку стула, его лицо потеряло официальную непроницаемость.
— Присаживайся, Сергей, — кивнул он на стул напротив.
Я сел, с комфортом расположился и озвучил свои вопросы:
— В чём дело, Пётр Игоревич? Что стряслось?
Орлов пожал плечами. При этом его лицо выражало лёгкое недоумение.
— Звонила твоя знакомая. Та самая, Наталья, что раньше в нашей санчасти работала. Просила срочно тебя к телефону позвать. Голос у неё, скажу я тебе, был взволнованный. Очень. Я уж не стал расспрашивать, пообещал, что вызову.
Он кивнул на телефонный аппарат, стоявший на краю стола.
— Должна перезвонить с минуты на минуту. Ждём.
Я вопросительно посмотрел на телефон, словно он мог ответить на все мои вопросы. Наталья? Значит, дело в Королёве. Больше ей звонить мне было не за чем. Сердце забилось чаще.
Не прошло и тридцати секунд, как резкий звонок разрезал тишину. Орлов жестом показал на трубку.
— Чего сидишь? Бери, я же для этого тебя и вызвал.
Я поднялся со стула, в два шага дошёл до телефона и снял трубку.
— У аппарата Громов.
— Сергей! — Голос Натальи на другом конце провода звучал сдавленно и торопливо, будто она пыталась говорить и шёпотом, и быстро одновременно. — Слушай, тут такое! Твой отец сейчас в больнице, они с ним спорили! Операцию переносят! Не январь, а сейчас. В декабре! Я всё слышала!
Она обрушила на меня поток информации, сбивчиво пересказывая услышанный разговор между отцом и Королёвым. Спешка, давление сверху, упоминание каких-то бесед с Нелюбовым после операции, отказ Королёва рассматривать других хирургов, кроме самых именитых.
Я слушал, вжимая трубку в ухо, стараясь не упустить ни одной детали. Мозг работал с бешеной скоростью, анализируя и сортируя полученные сведения. Наталья сыпала вопросами: что делать? как быть? стоит ли ей пытаться выйти на тех врачей, которых она присмотрела?
Мне приходилось её то и дело останавливать, давая короткие, обезличенные ответы, стараясь не называть имён и фамилий. «Да, я понял». «Нет, пока не надо». «Действуй по обстановке».
В какой-то момент я услышал, как за моей спиной приоткрылась и закрылась дверь. Я подумал, что это вышел Орлов, решивший дать мне поговорить наедине, поэтому не стал оборачиваться. И зря.
Закончив разговор, я положил трубку и обернулся, чтобы поблагодарить Орлова за предоставленную возможность. Но слова застряли у меня в горле.
Лейтенант стоял у стены, и лицо его было белым, как свежевыпавший снег. Он смотрел куда-то мимо меня, вытянувшись, как на параде. Рядом с ним, в полумраке дальней части кабинета, стоял тот самый незнакомец с фотографии из кабинета Ершова.