Она огромна. Её лапы уже показываются из-под плаща — длинные, когтистые, кожа на них сухая, как бумага. Голос твари совершенно не похож на писк мелочи, что разбегается по городу каждую ночь — кажется, что она умеет говорить. Возможно, Пастырь и понимает её, но Тот, Кто Знает, слышит только рёв.
Кари смотрит во все глаза. Сейчас Нэшмиэл, возможно, получит свой самый невообразимый кошмар.
Плащ падает на пол. Чудовищная тварь, ростом выше Кари, выше даже самого господина Хэйла, кидает в пространство ненавидящий взгляд, отрывисто гаркает что-то на своём языке и, бросившись на дверцу, вываливается в ночь. Пастырь придерживает дверь и смотрит вслед исчезающей тени.
— Ну? — не оборачиваясь, спрашивает он у сына.
— Это господин Моди, — отвечает Кари. — Его страх. Он… он не справится, па.
— Это говоришь ты или твоё внутреннее «я»?
— Это говорит Тот, Кто Знает.
Пастырь кивает — отлично.
— Правь на Линейную, Хайрис! — велит он кучеру и закрывает дверь.
Внутри снова становится уютно. Господин Хэйл поднимает плащ, отряхивает, накидывает его на плечи и садиться на своё место.
Карета мчится по улицам тонущего во сне города. Мгла разлетается из-под колёс со скоростью ураганного ветра. Старик позёвывает, однако глаза его зорки: кнут несколько раз взлетает в воздух, но не для того, чтобы подбодрить лошадей.
Линейная. В самом её конце огромный дом с садом и длинной подъездной аллеей. В лунном свете он выглядит трогательно мирно, но это обман — тварь где-то рядом, и её слуга спит на втором этаже в кровати с балдахином. Тот, Кто Знает, отворачивается — он может, но не хочет видеть этого человека. Человека, которого ему предстоит спасти.
Карета останавливается, на этот раз стремительно. Пастырь и его сын выходят и направляются к дому. Слева во тьме что-то мелькает, но гарантий, что это именно тварь, нет — говорят, господин Моди в саду держит оленей. Луна освещает дорогу, но её свет не может пробить густую листву деревьев. Под их кронами тьма.
— Он вот-вот появится, — говорит Тот, Кто Знает.
— Господин Моди? — уточняет Пастырь.
— Да.
— Где зверь?
— Я не вижу его пока. Но думаю, что он на крыше.
— Если он проникнет в дом вперёд нас, мы не успеем вырвать господина Моди из его лап.
Кари молчит. Предположения — не его стезя.
Они входят в дом, открывая двери так, словно те не заперты. Они идут в полной темноте, не наталкиваясь на мебель, словно бывали здесь ранее. Их путь лежит в левое крыло дома, куда ведёт заканчивающийся окном коридор, и они точно знают, что даже кошки не слышат их.
Дверь справа открывается, и в коридор выходит толстый человек в пижаме. На голове его колпак, в руке — свеча, лицо искажено страхом.
— Эй, ты кто? — спрашивает он, поднимая свечу повыше. — Что ты делаешь в моём доме?
Он не видит Пастыря, потому что Пастырь — не человек.
— Я пришёл спасти вас от ночных страхов, — говорит Кари, ничуть не смущаясь.
— Что? Что ты мелешь, мальчишка?! Я сейчас позову слуг!
— Успокойтесь. Ваш гнев привлекает чудовище.
Вдруг окно в гонце коридора взрывается фейерверком осколков — тварь прыгает с козырька ногами вперёд. Она появляется, как истинный кошмар — в объятии ночи, в тиши, в час, когда спят даже совы.
Свеча выпадает из рук господина Моди и гаснет. Он пятится, но не успевает укрыться в спальне — тварь бросается на него.
Тот, Кто Знает, бросается твари наперерез.
Он маленький и юркий, но она — большая и сильная. И её когти слишком длинны и остры, чтобы Тот, Кто Знает, остался безнаказанным.
Пастырь молча взирает на их борьбу. Он не может вмешаться: его руки проходят сквозь любое ночное существо, как свет сквозь воздух. Его каменная кожа бледнеет, когда зверь повергает мальчика на пол.
Господин Моди падает в обморок, обозначая предел своей храбрости. Тварь торжествующе рычит — она одолела своего слугу, человека, вызвавшего её, не прикасаясь к нему и пальцем. Теперь ей остаётся только справиться с мальчишкой, мешающей ей проглотить господина Моди.
Но, кажется, эта задача не так проста. Тварь обнаруживает, что мальчишка имеет мало общего с лежащим без сознания человеком. У него огненные глаза, в которых таится ночь.
Огонь. Все кошмары боятся огня.
Но тварь слишком сильна. Не физически, нет: она старается дотянуться до горла мальчишки, однако его руки крепко держат запястья чудовища. Тварь смотрит в огонь, и хотя он жжёт её, терзает, мучает, она не отступает.
Что там, в этих глазах? Что за огнём, сквозь который не проникают ночные существа? Чего боится их обладатель?