— Ты прав, Андрей. Без электронщиков они не разберутся. Направь в Сашину группу пару-тройку своих ребят. Разумеется, их, Саша, тоже премируешь.
И что вы думаете? Условно говоря, Боинг разобрали до последнего проводочка, составили виртуальный образ машины — и ничего. Ничего!
— Такого быть не может, — вынес вердикт, прочитав доклад.
— Должен быть управляющий блок, — объяснял своими словами Саша. — Причём хитренький. Так чтобы при его замене на нейтральный, без скрытых функций, система управления переставала работать. В ранних версиях компьютеров в параллельных портах такая хитрость была прошита. Изготавливаешь изделие в соответствии с опубликованным протоколом сигналов, а оно не работает. Позже выяснили, конечно, в чём дело. Хотя те, кто выяснил, не спешили делиться с остальными…
— Не отвлекайся, — сам слабо представлял, что такое параллельные порты, но неважно. — То есть защита от удаления.
— Да. Не обнаружено, — Саня твёрдо смотрел в глаза. — Все сколько-нибудь сложные блоки заменялись. Вернее, мы организовывали имитацию рабочих сигналов. Ничего.
— Выведение чего-нибудь из строя по сигналу снаружи?
— Сигналы снаружи идут исключительно на систему связи и сигнальные цепи. Например, от аэропортовских радиомаяков. Пересечения с цепями управления отсутствуют. В одном месте слишком близко идут, можно предположить возможность индукционного наведения. Ну, мы развели чуть подальше и экранировали.
— Хорошо. Отрицательный результат тоже результат. Утрясите методику и проверьте по своей схеме все наши самолёты. Вполне может быть так, что не все снабжаются закладками, а только некоторые. Маловероятно, но. Как проделаете всю работу, приходите за обещанной премией.
Когда Саша ушёл, у Пескова возник вопрос:
— Ты ему веришь?
— Сам везде всё равно не поспеешь. Приходится верить. Но есть ещё одно соображение. Фирма «Боинг» не может на такое пойти. Огромный бизнес, почти полтысячи самолётов в год, сборочный цех работает круглые сутки. Подвергать корпорацию такому риску её руководство не станет. Ведь достаточно кому-то одному крикнуть о подозрительном месте на весь мир, как всемирно известная компания рухнет. Самолёт по индивидуальному заказу могут зарядить, хотя и это трудно представить.
Так что посмеялся я, да и рассказал Юне эту историю.
— Так что летайте смело. Всё от лётчиков зависит.
16 июня, четверг, местное время 16:10.
Аэропорт Хабаровска, грузовой терминал.
— Проверить бы груз надо, — охранник на воротах смотрит строго.
— Зачем? — а что, нельзя не приколоться?
— На предмет запрещённого к провозу. Вдруг у вас там бомба, и она в самолёте взорвётся?
— Груз — мой, самолёт — мой, и сам на нём лечу.
— Положено, — упирается.
Не всегда так происходит, некоторые пропускают без церемоний. Показываю бумагу, давно ей обзавёлся, иначе замучают.
— Не положено. Спецгруз. Засекречен.
Когда уже усаживались, как и положено моему превосходительству, в бизнес-классе, обращаются растерянные стюардессы. Пассажир перебрал, теперь сидит, весело всех материт и задирает. Пришлось отвлечься, вернее, развлечься. Мне и Зине. Куваев стоял в проходе и ржал.
Само собой, выходить оно, здоровый мужик, не желает. Быстрый удар в солнечное сплетение, мужика сгибает, тут мы его с Зиной под крепкие белые руки и подхватываем. Мужичара очухивается только внизу. По пути проблевался, поэтому Куваев и ржал.
— Вашу за ногу вертел на суку! — прорезается густой голос.
Зина прислушивается, но, не обнаружив ничего интересного, быстро и коротко бьёт дубинкой. В нужное место на шее. Мужик сначала замирает, затем со скрипом поворачивает голову туда-сюда. Охренеть! Добавляю ему несильным, но чётко выверенным боковым ударом в подбородок. Мужик падает на четвереньки. Опрокидывать назад нельзя, может затылок о бетон разбить.
Стюардессы тем временем выносят его вещи и заполненный протокол о снятии с рейса за нетрезвое поведение в хулиганском виде. Или наоборот. Сдаём съехавшего с катушек аэродромной службе. Соответствующей. Ибо нефиг.
Глава 20
Разборки на всех этажах
18 июня, суббота, время 07:20.
Березняки.
Утром, пропустив мычащее и шаркающее копытами стадо, рванул к базе. Спустившись вниз, прыгнул в речку с воплем вышедшего на тропу войны бабуина. Всплеск энергии такой, что при выныривании выскакиваю над поверхностью воды чуть не по колено. Натешившись водными процедурами, на берегу встряхиваюсь как собака, выжимаю трусы и одеваюсь. Обратно бегу лёгкой трусцой, разминаясь на ходу.