Пробежаться до мастерской всадников и конюшни не проблема, а удовольствие. Заодно и досаду с раздражением сбросить. Приехал-то только вчера, всего несколько парней случайно видел. Они деликатно не беспокоят, дают время пообщаться со своими.
Взрыв восторга на время блокирует беспокоящие мысли. Аж рука заболела от хлопков ладонями.
— Пошли, чё покажем!
Меня тащат на каретную площадку. Егор садится на место возничего, снабжённое несколькими рычагами. Сначала дёргает и тут же отпускает один — не запряженная карета толчком дёргается вперёд. Плавным движением задействуется другой рычаг — будто подтолкнутая карета начинает катиться вперёд всё быстрее. Егор поворачивает штурвал, карета послушно бежит по кругу.
Останавливается. Уже без начального толчка медленно едет задом и встаёт на место.
— Видел? — Егор, как и остальные парни вокруг, светится счастьем.
Всей компанией идём в мастерскую, где он раскрывает механику. Пружина, очень мощная, толкает карету в первый момент. Можно и без неё, но только если дорога ровная.
— В гору выше градусов пяти маховик уже не вытаскивает, — объясняет Егор.
Как я понял, Юра Ольховский не спит. Конструкция маховика, механического аккумулятора, изменена заметно. По всему видать, ёмкость тоже увеличена. Кажись, Юра честно заработал хорошую премию. На полмиллиона точно. Интересно, почему он грант не просит?
— Слушай, Вить, — подсаживается Виталик, — ты ведь отряд космонавтов набираешь?
— Да, а что?
— Почему нас не зовёшь?
— Что значит «не зовёшь»? На сайте всё открыто, пиши и подавай заявку.
— Да мы писали… — кручинится взводный-1, хотя нет, давно ротный. — Нас заворачивают.
— Вас? Ты не один, что ли?
— Есть ещё пара человек, из молодых. Ты их почти не знаешь.
Останавливаю разговор жестом. Мне надо подумать.
Свои люди, с уровнем почти (или без почти) абсолютного доверия нужны везде. И чем дальше от меня, тем нужнее. Дисциплина у космонавтов и без того высока просто по умолчанию, иначе они не космонавты. Только хорошего много не бывает.
Почему их завернули на сайте, ежу понятно. У них высшего или хотя бы лётного образования нет. Кавалеристы в космосе ещё долго котироваться не будут. Так что решение только одно…
— Вот он где! — в воротах возникает Алиска, вид воинственный, руки в бока. — Где ж ему ещё быть!
Парни вокруг слегка улыбаются и как-то потихоньку начинают рассасываться. Виталик делает движение встать. Кладу ему руку на плечо, притормаживаю. Алиске небрежно машу рукой.
— Иди домой, я к обеду вернусь, — как она набирает воздух для громогласных претензий, не гляжу. — Виталий, тогда вам всем придётся куда-то поступить учиться…
— Я без тебя никуда не пойду! — непреклонная Алиса уже рядом.
— Ну, тогда вон там в уголочке посиди… — показываю рукой «уголочек». — Только тихо.
Аура, та самая, начальственная, уже витает вокруг меня. Мне не надо строить из себя начальника, я такой и есть. Давно привык, что все вокруг без слов и возражений принимают мои распоряжения, как глас свыше. Поэтому и Алиска, неожиданно для себя самой, отходит и присаживается на скамейку поодаль. Парни вокруг прячут улыбки.
— Надо подобрать институт. В МВТУ имени Баумана есть космический факультет. Но необязательно туда. Подойдёт любой, связанный с металлообработкой. Сваркой, плавкой, резкой и так далее. Например, институт стали и сплавов, МИСиС. Компьютерные технологии на ура пойдут. Что ещё… биология, геология, медицина, но вам лучше именно металлообработка.
— Почему?
— Ну как «почему»? Если геолог, то жить дома придётся урывками. По всей стране, а то и миру станешь мотаться. Если медицина, то работать только в районной больнице, ближе мест нет. Короче, ты меня услышал. Нужна базовая профессия. Выбирайте вуз, специальность, не забудьте возможность заочного обучения. По-другому никак. И когда вы станете хотя бы студентами, я смогу вас взять в отряд космонавтов.
Виталик долго думает, парни к нам возвращаются, о чём-то негромко переговариваются.
— Если решите, то готовьтесь к учёбе. Математика, физика, химия — всё штудируйте.
— У него Дашка — математик, поможет, — слегка ехидно подаёт голос кто-то сбоку.
Пока всё это обсуждаем, время и проходит. И устаканивается в голове происшедшее утром. Когда эмоции ушли под тину, легче понять, что произошло и как поступать дальше. Один тонкий момент надо учесть.
Диспозиция такова: мы говорим, Алиса скучает в сторонке. Надо всё обштопать быстро, так и поступаю. Встаю и тут же говорю: