Запретил шутникам обзывать резиденцию весёлых парней Пескова «Обителью Зла». Сразу не помогло. Пришлось объяснить, что чёрта поминать не надо, иначе явится. Так и стихло. Космонавтика — заповедник суеверий и ритуальных традиций. Современные критики освящения стартов православными священниками страшно далеки от космического народа. Такие обычаи появляются и укрепляются сами собой. Достаточно разок священнику окропить ракету святой водой, а ей безупречно исполнить своё предназначение, и всё. Как полюбил говорить Андрей — дело в шляпе.
Андрей занял простое прямоугольное пятиэтажное здание и сделал его непростым. В середине на крыше — надстройка с параболоидом приёмо-передающей антенны. Дистанционно управляемой — Андрей любит такие выкрутасы. Технически она не нужна, но другу захотелось доли автономности, а я не стал возражать из соображений желательности дублирования всего, до чего руки дотянутся.
По торцам крыши, уже ниже, высотой с дополнительный этаж ещё надстройки купольного вида. Со стеклянным верхом. По слухам, там оранжереи и зоны отдыха, надо как-нибудь зайти, а то всё больше ощущаю, что комплекс начинает жить какой-то своей, неподконтрольной мне жизнью.
Над центральным входом помпезная табличка. Эти извращенцы изготовили её каким-то хитрым напылением или осаждением в растворе. Оксида тантала вроде.
«Отдел конструирования, анализа и математического моделирования», — получается не ОККАМА, а ОКАММА, но для шутников слабое препятствие.
В вестибюле внимание привлекает небольшой розовато-сиреневый плакатик:
Вздыхаю, подавляю желание сплюнуть, иду к лестнице.
— К визиту ревизора всё готово? — спрашиваю по мобильнику, уже поднимаясь по лестнице на верхний этаж.
— Всегда готовы! — голос Андрея переполнен бодростью.
С очаровательной секретаршей Риммой пообщаться не удаётся, Андрей выходит из кабинета. Ведёт по коридору и недалеко. Успеваем только переброситься парой фраз.
— Ты где такую Римму нашёл? Спишь с ней небось?
— С начальника пример беру, — парирует друг. — Ты же тоже со своей секретаршей спишь.
— Я сначала женился на ней, как честный человек…
Андрей хитренько улыбается и распахивает дверь. Помещение большое, наверняка сделали его из трёх, видны опорные арки вместо бывших стен. Хаотически усеяно разнообразным оборудованием, изрядную часть которого не распознаю. Присутствующие сотрудники дежурно небрежным взмахом приветствуют высокое начальство и снова утыкаются в свои дела. Кто в компьютер, кто в экраны других приборов, кто-то руками ковыряется в хитросплетениях проводов.
На находящемся в центре кресле с высокой спинкой сидит ОНА. Слегка залипаю на неё под ухмылочку Андрея…
Глава 24
Что там у пиндосов?
14 июля, среда, время 13:20.
Байконур, комплекс Агентства, обитель Оккама.
Первое впечатление — ошеломляющее. Нереальная красотка сидит в кресле. В тёмном комбезе, ботинках, что-то за спиной вроде ранца. Не вплотную к спинке кресла сидит, лямки подтверждают наличие груза за спиной.
Кидаю вопросительный взгляд на Андрея: это она? Кивает.
— Здравствуйте, Андрей, — красотка размыкает сахарные уста и продолжает бархатным волнующим кровь голосом: — Кто это с вами?
— Г-х-р-м, — сначала Андрею приходится прочищать горло, однако речь держит в замечательно светской манере: — Это Колчин Виктор Александрович, руководитель всего нашего комплекса.
— Здравствуйте, Виктор Александрович, — милашка делает скупой жест рукой и снова укладывает её на подлокотник.
Замечаю, что все присутствующие ведут себя странно. Похоже, не работают, а имитируют. Интересно им, видите ли. Присматриваюсь к девушке, идеальная кожа, пожалуй, даже чересчур идеальная. Фокусы дорогостоящего макияжа? С волосами что-то не то, сильно на парик смахивает.
Подхожу, но не по прямой, приходится какие-то кабели на полу обходить. Девушка чуть ведёт головой, следя за моим движением, только смотрит неестественно. Присматриваюсь. Взгляд, как у слепой, несфокусированный. Она смотрит не на меня, а в мою сторону.
— Позвольте вашу руку, мадемуазель.
Красотка поднимает навстречу чуть опущенную кисть. Берусь за неё обеими руками, слегка сжимаю, кладу на место. Затем бесцеремонно разглядываю её со всех сторон. Кое-что замечаю.
— Вот мерзавцы! Надо же, как развели… — остаётся только головой покачать, а меня накрывает валом всеобщего хохота.