— Ты хочешь сказать, что если поступит официальный протест, то они фактически признают нарушение договора со своей стороны? — зампред демонстрирует элементарную юридическую прозорливость.
— Да. И тогда я приму меры.
Делать-то особо нечего. Стыковка запланирована на завтра, и мешать операторам и группе сопровождения своим присутствием и нервировать высокими гостями не стоит. Когда всё будет готово — нестрашно. Если всё пройдёт штатно, зампред имеет все шансы получить статус талисмана, ха-ха-ха…
Глава 29
За дело, джентльмены!
26 августа, четверг, Байконурское время 14:15.
Ближний космос, 240 км над уровнем моря. Модуль «Грин».
Грэг.
С самого начала оценил общую механику разворачивания орбитальной площадки, ещё на земных испытаниях. Хотя кое-какие «нелепые» опасения конструкторов вызывали насмешку. Пока один раз не напоролся на долгий уничтожающий взгляд Главного.
— И откуда у нас такой умный дяденька нарисовался? — и слегка уточнил вопрос: — В каком полку служили?
Издалека зашёл. Видя, что не понимаю, — а как это понять? — расшифровал полностью. Смысл его гримасы при этом понял позднее, она называется: «повторяю для слабоумных».
— Какой вуз закончил? — лицо при этом стало кислым.
— А… МАИ.
— Ф-ф-ф-у-у-х! — выдохнул с облегчением. — Слава небесам, не МГУ, а то всё равно что узнать, что твоя родная мать когда-то работала проституткой.
Почувствовал себя так, будто оказался в эпицентре ракетного залпового удара «Сонцепёка». В окружении весёлых и ехидных смешков. Сильно я тогда уронил репутацию родной альма-матер. Позор на мои седины, пока ещё несуществующие.
— Значит, ты считаешь, что шток-штанга, жёстко соединяющая два модуля на орбите, не будет испытывать никаких деформаций? Ни на изгиб, ни на скручивание, сжатие-растяжение тоже нипочём?
— Да с чего бы, Виктор Александрович? — не выдержал на свою беду. — Оба модуля идут точно по одной орбите… разве не так?
— Григорий, вас не учили, что любая точность имеет допуски? Два разных модуля НИКОГДА не будут идти абсолютно по одной траектории, пока не соединятся очень жёстко. Хоть на сантиметр в апогее, да разница будет. А значит что? А это значит, что будут колебания, изгибы и прочее.
Так очевидно всё, когда тебе растолкуют и в рот положат. И теперь вижу, насколько он прав. Немного, но если присмотреться, то можно заметить, как соединяющий наши модули шток медленно, очень медленно вибрирует. Мы молодцы, воткнулись быстро, наш модуль главный, мы — папа. Второй — мама, что служило темой постоянных шуток ещё на Земле.
Теперь следующий этап.
Основание штока кольцом охватывает «паук». Название устройства неправильное, у пауков восемь лап, а у нашего — всего шесть. Каждая лапа «паука»-инвалида на конце соединена зацепом со своим штоком. Тем самым те будут жёстко ориентированы по уже задействованной центральной штанге. Шаг влево, шаг вправо ничем не караются, они просто невозможны.
Выдвигаем шесть штоков неодновременно. Они в трубках, как поршни, выдвигаются давлением. Портативный ручной компрессор, похожий принципом работы на домкрат, подключается поочерёдно. Снабжать каждый шток отдельным устройством, да ещё со своим электрическим приводом — абсолютное барство, недопустимое для космонавтики. Это одноразовые устройства, как и первый, центральный шток.
Между модулями пять метров, так что процесс идёт верно, но крайне медленно. Приблизительно через половину суток воткнём «маме» ещё шесть штоков. Когда продвинулись на четверть метра, раздаётся вкрадчивый, но непреклонный сигнал вызова из ЦУПа. Парни продолжают заниматься делом, отвечать мне, как командиру корабля.
— Центр вызывает «Гриню», приём.
— «Грин» на связи. Слушаю вас.
После паузы Главный неуверенно произносит:
— Мальчик, позови кого-нибудь из взрослых.
Вот опять! Чтобы Главный пропустил возможность над кем-то поржать? Хотя надо признать, когда мы в барокамере привыкали к гелиевой атмосфере, нас поначалу срубило в такой дикий хохот, что никак не могли остановиться. Натуральный приступ. Тот сеанс тренировочный пришлось извне и принудительно прерывать. Хорошо, что не в космосе нас разобрало. Аварийная ситуация запросто могла случиться.
Мои парни смеются дурацкими детскими дискантами. Я «обижаюсь»:
— Нет на борту нормальных взрослых, шеф. И вообще, будете так продолжать — пущу разговор через синтезатор.