— Есть и кардинальный вариант, — буквально заставляю себя это произнести. — Переехать ко мне. Мне двухкомнатную квартиру дали, но если вы приедете, дадут трёшку.
Обещали четырёхкомнатную, но мне всё равно скоро надолго улетать, так что ни к чему. С огромным облегчением выслушиваю ответ:
— Не, Серёж, в такую глушь я не поеду. Не обессудь.
Уж и не помню, когда она меня так ласково называла. Если только в девичестве. А так, всё «Дробинин», да «Сергей».
— Для кого как. Для меня Байконур — столица. Космопорт номер один в мире. А Москва — блестящее захолустье.
Дальше беседа стала затухать, я уже возвращаюсь к мыслям, как сделать валки для проката жёсткими и прочными, но относительно лёгкими. Лучшим вариантом является изготовление из тех частей ракеты, которые после прилунения не нужны…
— Ладно, Серёж, пока. Будешь в Москве, заходи обязательно, — жена грустненько прощается.
— Хорошо. До свидания, Рим.
Всегда бы так себя вела, я, быть может, и не ушёл от неё…
…На мои идеи шеф проекта лунного модуля Куваев выразился не совсем внятно, но вполне определённо. Кое-как расшифровал его недовольство. Кратко так: он целенаправленно конструирует модуль таким образом, что почти все системы продолжат функционировать и после прилунения. Кроме ДУ и топливных баков. Хотя и то и другое станет частью стационарного энергоузла. Так что мне только сопла могут достаться, но приспособить их некуда. По-хорошему.
23 октября, суббота, время 08:58.
Космодром Байконур, ЦУП Агентства.
Сегодня утренний старт, завтра — вечерний. Всё идёт по плану, но только пока. После завтрашнего запуска придётся делать паузу, сборочный цех не успевает штамповать одноразовые «стаканы». С 10-го октября это девятый старт, завтра будет десятый, ещё почти шестьсот тонн закинем на орбиту. Останется ещё семьсот двадцать пять, по доставке которых первая очередь «Оби» будет готова.
По-хорошему нет, но раскрутить цилиндр, и уже можно жить. После того как мои славные парни смонтируют каюты, коммуникации и прочее, необходимое для плодотворной деятельности. То есть, будем готовиться к новоселью. Затем можно резко увеличить численность персонала и, соответственно, ускорить работы.
— Девять! Восемь! Семь! — начинается обратный отсчёт. На одном из экранов, вид сверху окрестностей стартовой площадки, вырастают ввысь огненные свечи…
Что⁈ Да ржавый якорь вам всем через весь кишечник!!!
— Стоп!!! Отменить старт!!! Быстро!!!
— Пять! — продолжает механический голос.
Прыгаю с места так мощно, что стул отлетает к стенке. Глаза сфокусированы на руке оператора, зачем-то тянущегося к красной кнопке. Вот она откидывает крышку, нависает над ней и отлетает вместе с владельцем руки и стулом, на котором он восседал.
Искин взвывает от напряжения, время притормаживает.
— Ч-е-е-е-т-т-ы-ы-ы… — тянет механический голос.
Ярлык на экране, — подсказывает искин, — экстренная связь со стартовой площадкой. Руки невероятно быстро надевают наушники с микрофоном. Но раньше голосовой связи вижу экранную кнопку-ярлык «Экстренная отмена старта». Благослови небеса наш космически параноидальный стиль, жёстко требующий страховку везде, где только возможно.
Кла-а-а-ц-ц! — щёлкает клавиша мыши. И снова «кла-а-а-ц-ц» — выход на голосовую связь. Только бы они там не стормозили!
— Три-и-и-и, — тянет убийственно неумолимый голос и… замолкает.
Но выдыхать рано!
— Центр вызывает Пульт. Приём! — я уже успокоился, но голос резкий и жёсткий.
— Пульт на связи. Центр, почему отменён старт?
Музыка для моих ушей, а не просто неторопливые слова Тераса. Давно принято естественное решение, что лучше всё отдать в одни руки. Иначе может получиться ровно по пословице «У семи нянек дитя без глазу». И если Терас постоянно следит за состоянием тоннеля, то пусть им и пользуется по назначению. Там нужна методичная и аккуратная неторопливость, как раз работа для эстонца.
— Чрезвычайные обстоятельства. По-другому нельзя, ракету потеряли бы на старте. Подробности узнаете очно.
— Центр, мне теперь нужно не меньше сорока минут, чтобы восстановить стартовое состояние.
— Пульт, у тебя примерно восемьдесят минут, — именно столько времени требуется «Оби» для полного облёта планеты и совпадения по фазе со стартом «Симаргла».
— Центр, я вас понял.
— Конец связи, Пульт.
Только теперь доходит очередь до тех, кто это сделал. Парни уже переключили изображение на большой настенный экран. «Око Саурона» в действии. Однако никакого шевеления незаметно. Запуск ПЗРК, — похоже на них, — произведён с нашей, с-цуко, территории! Ржавый якорь им в печень с проворотом!