— Ого! — Линдон смеётся.
— Линдон, а вы точно американец? — давно хотел спросить. — Почему помогаете фонду и мне? Мой проект — прямой конкурент «Space-X» и НАСА.
— НАСА, друг мой, прогнило насквозь. Отсутствие конкуренции отражается на нём самым фатальным образом… О! Это кто?
Тоже замечаю. И сразу понимаю, что Линдон сумел достучаться до казахов, до самых глубин их жарких и пылких сердец.
— Это президент, Линдон! Президент Республики Казахстан.
22 апреля, вторник, время 18:40.
Астана, отель «St. Regis Astana», номер мистера Крейна.
— Вот! — вытаскиваю из пакета красивую бутылку повышенной ёмкости 0,7. — Завтра утром улетаете, сделали большое дело, поэтому сегодня можно.
Восхищённый взгляд Линдона прикипает к водке. Русская, но изготовлена в Казахстане. Дамир посоветовал. Посмотрим, что за премиум гранд.
— Только сразу предупреждаю: добавки не будет.
Мы собрались в номере Линдона вчетвером — он, я, Марк и Родионович. Охранники деликатно удалились в свой номер. А мы заказываем ужин в апартаменты. Линдон не дожидается, с наслаждением хлопает одну рюмочку. Закатывает глаза. Не, всё-таки он — пьяница, но кто из нас без недостатков.
Спустя полчаса сидим за столом, наслаждаемся едой и неспешной беседой.
— Нам нужно кое-что обсудить. Кое-какие технические детали. Когда золото пересечёт границу, наверное, мы получим его в Омске.
— Вы — это Агентство? — уточняет Родионович.
— Да. И отправим его во Владивосток, хотя вполне возможно, в какой-то другой город. Как фонд решит.
— Фонд решит отправить во Владивосток, — замечает Линдон, с лёгким сомнением пробуя манты.
— Зачем тебе отдавать им? — интересуется Родионович.
— Затем, что кусками золота расплачиваться на каждом шагу неудобно. Они мне в своём банке металлический счёт откроют.
— Ещё один?
— Да.
— Вы могли бы и в ВТБ его открыть. Без проблем.
— Нет. Это надо моим инвесторам. У них свои сложности.
Линдон кивает и наливает всем водки. Вернее, себе наливает, я совсем не пью, а Марк и Родионович только по одной выпили до дна.
— Вы как нерусские, совсем не пьёте, — жалуется Линдон.
— Ты, Линдон, находишься во власти стереотипов. Не все русские глушат водку стаканами, — разделываюсь с мантинкой, не знаю, как назвать отдельный экземпляр мантов.
— Да, — вступает Марк, который налегает на чебуреки. — Есть и американцы, которых бутылкой водки с ног не свалишь.
Линдон гулко хохочет.
— Займёшься сопровождением золотого кредита ты, Марк. Принять — сдать — расписаться –оформить счёт — получить документ. Доверенность в Москве оформим, — поворачиваюсь к Родионовичу: — Нам понадобится самолёт типа президентского «Ила». В распоряжение Марка. Он получит груз и сопроводит его во Владик. Нельзя ли воспользоваться военной авиацией? И вообще, провернуть это дело через министерство обороны? И кто охраной груза займётся?
— Нанимаешь охранную компанию — и вперёд, — пожимает плечами Родионович. — Я тебе потом дам контакты.
Всё правильно и как всегда. Если не знаешь, как сделать что-то, найди того, кто знает и умеет. И тогда всё выглядит просто. Получаем груз в Омске или на границе Казахстана и поручаем охранной фирме доставить его во Владик.
— Мне вот только интересно, — рассматриваю Родионовича сквозь стакан с минералкой, — чего это казахи так удивились, когда услышали о кредите в форме физического золота?
— До такой конкретики мы не дошли. Говорили о кредите на условиях металлического счёта.
23 апреля, среда, время 09:30.
Астана, терминал аэропорта.
Втроём провожаем взглядами Boeing 737−700ER, выруливающий на взлётку. Наш славный Линдон Крейн, слегка помятый после вчерашней пьянки, но абсолютно счастливый, отбывает с докладом руководству фонда. Может себя поздравить и залиться виски до ушей, шепнул накануне мне на ушко, что Юна в случае успеха переговоров подбросит ему миллион до сих пор ценимых и вечнозелёных хоть и фиатных денег. Неслабый бонус.
— Интересно, чьей авиакомпании самолёт, — думает вслух Марк. — Я всё меньше и меньше этих Боингов вижу.
— Собственность одного из инвесторов, — никакой тайны этими словами не выдаю.
Искин мгновенно выстраивает теоретически возможную базу для взаимодействия Юны с российскими властями. Хотя слово «теоретически» можно отбросить. Юна — шлюз для Москвы с выходом на мировые рынки. Наверняка не единственный, но тем не менее.