Понимание в глазах девушки начинает проявляться ещё при упоминании о втором заводе. Теперь она полностью спокойна. Перед ней путь реального исполнения всех её страстных хотелок. В добрый, как говорится, путь.
— Что за девушка у тебя в приёмной сидит? — собирая бумаги в папку, Таша спрашивает не о секретарствующей Вере.
— Моя телохранительница. Сама понимаешь, по статусу положено.
Да, Зина легко согласилась перевестись на заочную форму и переехала в Москву. Пока гостиницу ей оплачиваю, но эти бытовые проблемы надо как-то решать. Знаю, что если нажму нужные кнопки, заселю в общежитие кого угодно, но наглеть не хочу. Общежития в МГУ только для студентов, аспирантов и преподавателей. Пусть так и остаётся.
7 октября, воскресенье, время 18:05.
Москва, ул. Тверская, р-н «Турандот».
— Андрей Львович, что же вы не сказали, что можно с супругой приходить? — встречу с Костюшиным начинаю с несерьёзного, но наезда.
Шеф ВТБ-банка уже в кабинете с умеренно шикарной дамой, которая на мои слова реагирует дежурной улыбкой.
— Римма Карловна, мой помощник, — представляет спутницу мой самый влиятельный инвестор. Вежливо склоняюсь к ухоженной изящной кисти, представляюсь сам.
— Взял на себя бремя заказа блюд, — Костюшин кивает на стол.
— Преогромная за это благодарность, — и поясняю единственной за столом даме: — Постоянно угнетает необходимость выбора из огромного списка. Поэтому и попросил вашего шефа взять на себя эту тягостную для меня обязанность.
Женщина улыбается сочувственно.
— Виктор, как ты предпочитаешь? Не будем тянуть и начнём говорить сразу или сначала уделим внимание творениям местных поваров?
— Лучше сразу, не торопясь и основательно, — сейчас выбор делаю легко, два варианта — это не несколько десятков. — А блюда дадут возможность делать естественные паузы.
— Не очень хорошо с точки зрения гигиены питания, — подаёт голос женщина.
— Тогда расправимся с первым блюдом, а далее совместим.
Моё компромиссное предложение проходит. Так что за серьёзную тему, ради которой встретились, берёмся, когда моё жаркое из телятины и морепродукты моих визави почти уничтожены.
— Тема беседы та, о которой я догадываюсь? — я моложе, мне и начинать.
— Да. Речь о Байконуре, — Костюшин подхватывает, не озабочиваясь излишней витиеватостью. — Мы не хотим, чтобы Россия уходила оттуда. Видишь ли, Витя, время собирать камни, а не разбрасывать.
Немного думаю, как расценивать слово «мы». Впрочем, не важно.
— И меня выбрали, как таран, как главную ударную силу? Даже не знаю, смеяться или плакать.
— Просто больше некому, — Костюшин пожимает плечами, его спутница Римма прячет интерес ко мне и к теме за маскирующей пеленой равнодушия.
Ей лет тридцать пять на вид, не больше. Возраст полного расцвета для женщин, ведущих правильный образ жизни и не убивающих себя тяжёлой работой.
— Роскосмос, — тон намеренно выбрал такой, что не понятно, спрашиваю или утверждаю.
— Облажался, — прямо и грубо продолжает Костюшин.
— Вы не можете послать меня в бой, ничем не вооружив, — я тоже умею говорить прямо. — Это всё равно, что послать генерала на войну, не дав ему армию и всё, что к ней прилагается. Чего вы от меня ждёте? Ну, хотите, организую там маленькую революцию и объявлю Байконур суверенным государством? Российское правительство признает независимость Байконурской республики?
Рядом раздаётся мелодичный звон. Не сразу распознаю, что это смеётся Римма.
— Ну, не так резко, — Костюшин серьёзен и выдаёт открытым текстом: — Президент согласен, что казахов надо ставить на место. История с ЦЭНКИ и «Байтереком» ему сильно не понравилась.
Любопытненько! Такое впечатление, что он присутствовал при разговоре. Запись смотрел?
— С чего вы взяли, что я смогу?
— Сможешь, — уверенность в голосе непробиваемая. — Познакомься, Римма!
— Мы же познакомились, — женщина удивляется.
— Познакомься ещё раз. Перед тобой самый юный в России долларовый миллиардер. Сколько у тебя их, Виктор? Миллиардов-то?
Отвечаю молчаливой усмешкой. Ожидаемо женщина смотрит на меня совершенно другими глазами.
— В топ-пятьдесят, Римма, богатейших людей страны он точно входит. Это только по капиталам, о которых я знаю. Но под мраком тайны, так сказать, в форме тёмной материи у него ещё больше.
— К чему вы это, Андрей Львович? Римма производит впечатление умной дамы, сама понимает, что с кем попало вы лично встречаться не будете.