— Отправь запрос на УКТМК, сколько они могут поставить титанового листа в год. В тоннах. Нашим тоже отправь. Полученные данные в общий пакет для отправки Андрею. И пошли на обед уже.
Через пять минут уходим.
К Бусарину я заходил узнать новости. И есть одна загвоздка. В буквальном смысле единственная. Одна из жительниц расселяемых домов наотрез отказывается переезжать. Не нужна ей ни более просторная квартира, ни более благоустроенная, ни даже всё одновременно и с бесплатным переездом. К тому же те кварталы до сих пор не газифицированы.
Мэр руками развёл. И боялся моего неверия в то, что приложили все усилия, какие только могли. А почему бы не поверить? Из нескольких десятков людей просто должен найтись хоть один упрямец. Упрямица в нашем случае.
16 августа, пятница, время 15:50.
Г. Байконур, двухподъездная четырёхэтажка на окраине.
Тук-тук-тук! Стою перед дверью скучного коричневого цвета. Звонок не работает. В руках цветы, небольшой бисквитный тортик и маленькая бутылочка лёгкого винца. Руки заняты все до одной, поэтому труд постучаться берёт на себя Зина. Этаж второй, самый удобный для пенсионера со стажем. И выбраться на улицу нетрудно, и хоть какое-то движение, не позволяющее суставам окончательно «замёрзнуть».
— Кто там? — голос слабый, но отчётливый и не дребезжащий.
— Это я, Полина Георгиевна, Виктор Колчин, — захотелось добавить «принёс заметку про вашего мальчика», но удерживаюсь. — Мы с вами договаривались.
Положительным ответом служит невнятное и, сдаётся мне, не такое уж положительное бурчание. Но лёгкое полязгивание открываемого замка точно идёт в плюс.
Встрече предшествовал телефонный звонок. Повезло, что телефон у неё есть. Причём стационарный, ещё старого проводного типа. Старушка трубку сняла, но горячего желания общаться не выказывала.
— Как же вы надоели… — сказала, как только поняла, по какому вопросу тревожу.
— Полина Георгиевна, клятвенно обещаю не давить. Дам ещё одно обещание, такое же твёрдое: это будет ваш последний разговор на эту тему. По любому итогу беседы мы вас беспокоить больше не будем.
— Мой ответ не изменится. Никуда переезжать не буду.
— Ну и ладно. Мне, Полина Георгиевна, хотя бы для очистки совести, — тон у меня был абсолютно беззаботный, что, видимо, и склонило женщину к согласию.
Но я ещё добавил, пока она раздумывала:
— К тому же наверняка в вашей жизни событий не так много. Соседи разъехались, родственники далеко, а тут интересные гости.
— Хорошо, — вздохнула пораженчески, — приходите.
Вот мы и пришли. Ушедшая в глубину прихожей дверь открыла нашим взорам пожилую женщину среднего телосложения и такого же среднего для её поколения роста. Лицо простоватое, но строгое. Седине ещё долго надо побеждать природный тёмно-русый цвет волос.
— Что это у вас? — женщина скептически смотрит на мою ношу.
— Как «что»? Полина Георгиевна, к даме без цветов и прочего нельзя в гости приходить, — одаряю её самой своей обаятельной улыбкой.
— Ну, проходите, — хозяйка квартиры отступает в сторону.
— Зина, ты можешь в машине подождать, — оборачиваюсь к своей валькирии-хранительнице. Ангелом-хранителем её назвать язык не поворачивается. — Здесь мне точно ничего не угрожает.
— Что же вы девушку прогоняете? — возмущается женщина в приступе неожиданного гостеприимства.
— Ну, если вы не против… — ловко уворачиваюсь от брошенного упрёка.
Не только на ринге умею, да.
Разуваемся, проходим. Разумеется, на кухню, где наконец разгружаюсь. Хозяйка хлопочет с чайником, цветы водрузила в вазу, мне велено резать тортик. Справляюсь быстрее, чем проворная хозяйка.
— Прошу меня извинить, Полина Георгиевна, но я не знаю, как с вами разговаривали предыдущие переговорщики. Поэтому могу повториться. Почему не хотите переезжать?
Мы уже пьём чай, мера строгости на лице хозяйки уверенно приближается к нулю, самое время поговорить, когда человек не настроен воевать и упираться.
— А зачем мне? Я в этой квартире с четырнадцати лет живу. Всё знакомо и привычно. Как муж умер, я сюда и вернулась. Тогда ещё мама жива была. Ничего не хочу менять. Хватит с меня.
— Можем дать такую же двухкомнатную, так же расположенную, на том же втором этаже. Даже в таком же доме. Только новую и газ будет подведён, — лениво приступаю к соблазнению.