— Какая же это конспирология? Да меня у вас при первом же контакте Майкл Веклер пытался вербовать. Я тогда студентом был. Спрашивал, не хочу ли я в его славную Америку? То есть я сам свидетель, что американцы у вас постоянно такую работу ведут.
Трофимов сам не рад, что вылез лишний раз. Совсем неласково на него смотрит даже Чернышов.
— Поэтому наш несимметричный ответ напрашивается сам. Немедленно закрываем представительства НАСА в Роскосмосе. Их там три. Сотрудников посольского представительства объявляем персонами нон грата. Пусть выметаются в свою сраную Америку. Кстати, давно пора было это сделать.
Разговор прерывает официантка средних лет. Почему не юная и ногастая красотка? Обдумаю позже, ха-ха-ха…
Бутерброды с икрой, нежной ветчиной и красной рыбой. Под чай неплохо идут. Для желающих — кофе с десертом.
— Проработай этот вопрос, Дмитрий Анатольевич, — Путин мимоходом озадачивает зампреда. — И вноси предложение в правительство.
Никто не комментирует, все неторопливо угощаются.
— Мне нужен ЗРК С-600, — копирую манеру хозяина, только бросаю слова в пространство.
Но пространство устами Путина отвечает:
— Ого! Может, удовлетворишься С-500?
— Пойдёт, — ловлю его на слове незамедлительно, тот аж головой качает.
После успокаивающего чаепития и уже почти светской беседы выговор от экс-президента всё-таки получил:
— Давай договоримся, Виктор. Ты всё-таки не будешь совершать таких резких шагов. Они могут иметь огромное количество непредсказуемых последствий. Не стоит.
Пару секунд обмозговываю требование:
— У меня нет личного выхода ни на вас, ни на какое-то достаточно высокое лицо, чтобы согласовывать свои действия. Я просто вынужден действовать автономно, по собственному разумению.
Путин тоже долго не раздумывает:
— Дмитрий Анатольевич, как раз твоя специфика. Не возьмёшь под крыло этого славного юношу?
Медведев не притормаживает ни на секунду. Тут же требует мою визитку властным жестом и даёт свою. Хозяин дома глядит на нашу оперативность с одобрением.
— Но одна оговорка, Владимир Владимирович, — на мои слова настораживается не только он. — В условиях быстро меняющейся обстановки или по вопросам безопасности меня и моих близких оставляю за собой право самому принимать решение.
Экс-президент хмыкает.
— Но не мог же я, к примеру, затеять совещание с кем угодно по поводу нажатия красной кнопки, когда ракета уже разворачивалась в нашу сторону? Кстати, не пора ли разрешить мне владение огнестрельным оружием и его ношение?
Последним вопросом маскирую предыдущий посыл для развязывания мне рук в особых условиях. Их особость определяю тоже сам. Это как бы за кадром.
— Насчёт оружия подумаем. А вот пределы твоей самостоятельности не будут настолько обширны, как тебе хочется. На чужую территорию влезать нехорошо, — на ходу раскалывает мою маленькую хитрость. — Красную кнопку ты нажал правильно, вопросов нет. Но брать на себя обязанности МИДа…
Путин многозначительно замолкает.
— Не буду, Владимир Владимирович. Пусть их теперь Дмитрий Анатольевич на себя берёт.
Зампред и экс-президент переглядываются и начинают смеяться, за ними улыбаются все остальные. Затем Путин расшифровывает мои слова, вдруг кто не понял:
— Дмитрий Анатольевич, будь внимательнее. А то этот парнишка быстро тебе на шею залезет.
Тут все начинают смеяться уже вполне искренне. Делаю обиженный вид: «чо так сразу-то?»
Действительно, немного не по себе от того, что маленькие хитрости видят чуть ли не раньше, чем сам их осознаю. Но есть и плюс. Огромный. Мне сейчас подарили козырный контакт. Зампред СБ фигура вроде бы второстепенная, но это как посмотреть. В любом случае человек из высших эшелонов власти. Таких связей у меня до сих пор не было.
И хоть народ надо мной потешается, в глазах уже нечто проскальзывает. Мой вес только что заметно вырос.
На выходе Медведев меня придерживает. Ненадолго.
— Зайдите ко мне послезавтра. Предварительно позвоните.
Выговариваю послеобеденное время, всё-таки стараюсь придерживаться своего графика. Утром — интенсивная научная работа. Но он, конечно, силён, не откладывает высочайшее поручение на как-нибудь потом.
Мимоходом закрываю один старый и мелкий вопрос, на который когда-то махнул рукой:
— Олег Владиславович, — мы уже на подходе к автостоянке, — не поможете в одном маленьком дельце?
Ганин всем видом показывает открытость к конструктивному диалогу.