— А квартиру нельзя?
— Можно. Только зачем? Больше двухкомнатной я вам не дам. Да и ни к чему одному-то. А вдруг приедет семья?
— Не приедет, — вздыхает. — Наверное.
— Вот видите! Сами говорите: «наверное». Ну а вдруг, допустим, разведётесь и снова женитесь? Опять переезд. А два переезда равняются одному пожару. К тому же одинокому человеку в гостинице тупо удобнее. Столуетесь там, готовить самому не надо. Хотя общая кухня на этаже есть. Бельё централизованно меняют. Горничная уборку сделает. Чем плохо?
Задумывается.
— Дорого, наверное.
— Нет, Сергей Васильевич, не дорого. Жизнь на Байконуре дешёвая. Ну уйдёт у вас треть зарплаты на гостиницу, и что? Или половина, если кормиться там будете.
— Кстати, какая у меня зарплата?
Опять он меня радует. Сначала согласился и только после спрашивает.
— На месяц испытательного срока — не огорчайтесь, порядок для всех один — восемьдесят тысяч. Обычно меньше платим, но вы в ранге руководителя среднего звена. Затем начнёте тренировки в отряде космонавтов, пойдёт курсантская стипендия в сорок тысяч.
— А если всё-таки на квартире буду настаивать? Готовить я умею, это несложно. Сварил борщ, котлеты — на три дня хватит.
— Хотите квартиру, будет квартира, — морщусь от нецелесообразности, но соглашаюсь. — Только учтите, что жить вам в ней не больше года. Потом вашим домом космический корабль станет.
— «Нет, ребята, я не гордый. Не загадывая вдаль, так скажу: зачем мне ордер, я согласен на отель», — вдруг заявляет Дробинин, теперь ржём вместе.
Дробинин.
На самом деле я его проверял. На вшивость. Вернее, прощупывал, насколько глубока его заинтересованность во мне. Отплатить за шуточку о палатке в степи тоже хотелось.
Стиль общения в Агентстве подкупает мгновенно. Знал бы раньше, ни секунды бы не сомневался, ехать к ним или нет.
В аэропорту встала проблема упаковки моих личных железок. С печкой-то сложностей нет, этим специально занимались. Работник аэропорта потребовал всё закрепить.
— Греметь будет, но это-то ладно, — придрался мужик в форме, — искру может вышибить, вылететь из ящика и ударить в корпус. Разгерметизация, повреждения проводки, тяг… вам это надо?
Нам этого не надо, а самолёт отправляется через час.
— Стойте тут, никуда не уходите, — заявил Гена, водитель Колчина. — Дядя придёт — порядок наведёт.
Что задумал, говорить не стал. Вернулся через полчаса с длинным куском полиэтиленовой плёнки и баллончиком монтажной пены. Под одобрительным взглядом аэропортовского инспектора приступили к работе под командованием Гены.
Тот уложил на дно печного бака конец плёнки и пшикнул пеной. Только когда он накрыл вспухающую массу полотном плёнки и потребовал мои железки, до нас, недоумков, начала доходить его идея. Гена укладывал инструменты на плёнку, которая под действием пены мягко обнимала всё уложенное. Плёнка ещё раз заворачивалась и накрывала мои гаечные ключи, отвёртки и прочие милые мужскому сердцу железяки. Снова порция пены, которую закрывает плёнка, готовая принять следующую порцию разнообразного инструмента.
Влезли даже кейсы с шуруповёртом и болгаркой. И прочие ящички. Заполнили чуть больше половины бочки. Гена для комплекта беспардонно запихал туда тюк с моей зимней одеждой.
— Вот так, наука! — победоносно заявил водитель по окончании упаковочно-погрузочных работ. — Это вам не диссертации писать, тут думать надо.
Не только мне показалось это обидным. Колчин явственно набычился и стал сверлить водителя огнестрельным взглядом. Не чуя угрозы, Гена продолжал разглагольствовать:
— Интеллигенция! Руками работать совсем разучились!
— Да как ты смеешь! — с угрожающим видом Колчин надвигается на Гену. — Двух кандидатов наук вздумал поучать? Я тебе сейчас покажу, как я руками работать не умею! Всю зарплату на лекарства отдашь! Зина! Обходи его слева, не дай уйти!
Водитель трусливо спрятался в кабину микроавтобуса. «Разгневанный» Колчин стоял рядом и разорялся:
— Я тебе покажу, как в присутствии начальства «думать надо»! Забыл, как я в детстве вас гонял?
— Шеф, — раздался робкий голос, — ты меня никогда не гонял. Я всегда за тебя был.
— Да? — подозрительно щурясь, Колчин начал медленно «остывать». — Смотри у меня.
Только в этот момент я позволил себе засмеяться.
23 сентября, четверг, время 09:25.
Байконур, ЦУП Агентства.
«Вимана» благополучно ушла на сближение с «Обью», «Симаргл» уходит в первый нырок, «стакан» успешно взорван во время запуска двигателей «Симаргла». Всё штатно и блаженно скучно. Всегда бы так.