— То есть влезать в наши дела не будут? — допытывается Игорь.
— Нет. Только надо внимательно следить, чтобы на нашей территории не появились граждане Казахстана. Тогда может появиться повод для визита представителей казахских властей. А так — полная экстерриториальность.
Вижу сомнение на лицах, Овчинников — первый среди всех по степени недоверия.
— Почему вы так не верите нашим казахским братьям⁈ — вопрошаю патетически.
Игорь фыркает, Люда открывает было рот, но жестом вынуждаю не перебивать.
— Дело ещё в том, что у нас появился сильный рычаг воздействия на казахские власти. Они дали нам кредит в два миллиарда долларов, и мы в любой момент по любому поводу можем взвыть, что-де ваши действия — форс-мажорные обстоятельства, которые могут помешать вернуть кредит с причитающимися процентами. Понимаете?
Овчинников медленно, как фотоотпечаток под действием проявителя (существовала когда-то такая древняя технология фотодела), светлеет лицом, избавляясь от пелены сомнений. Остальные переглядываются.
— Охренеть! — одновременно, но с разными интонациями экспрессивно восклицают Игорь и Паша Дерябин.
Девочки, те просто рты открывают. Только Таша невозмутима.
— Как удалось⁈
Объясняю и рассказываю. Под конец замечаю:
— Сейчас Марк оформляет все дела с кредитом. Когда приедет, нарисую на него приказ о премировании. Исходя из важности миссии, тысяч двухсот вполне достоин.
— Тогда и тебя надо премировать, — замечает Люда.
— Вот как надо угождать начальству! — восклицаю радостно. — Браво, Людочка! Самому-то неудобно, но если народ так считает… миллион себе положу. Ладно, полмиллиона.
Поправляюсь, заметив некую шокированность в глазах ребят. Не привыкли они пока к таким суммам. И то, сам же такую политику веду. Но полмиллиона отторжения не вызывают. Всё-таки удачно я дельце провернул, надо признать. А то сам себе премию не выпишешь, никто не выпишет.
— Давайте теперь думать, как освоить всё это грандиозное имущество. Вопросов не возникает только к жилью. Дома — они дома и есть, живи — не тужи.
— Я бы так не сказала, — вмешивается осмелевшая от похвалы Людмила. — Устаревший скучный советский стиль…
— Во-первых, намного лучше, чем в палатках или бараках, — бесцеремонно перебиваю, я ж начальник, мне можно. — Во-вторых, как оживить пейзаж, подумаем, обратимся к специалистам. Вполне возможно, строительство рядом какого-нибудь эффектного небоскрёба кардинально изменит весь ландшафт. Это надо с архитекторами и дизайнерами обсудить.
— Мне поручишь? — вздыхает Люда, ожидая, когда её возьмёт в сексуальный оборот собственная инициатива.
— Нет. Обращусь к профи, — и даже знаю, к кому. — Теперь ты, Таша!
Вытаскиваю на экран площадку № 250.
— Смотри, какая большая штучка на рельсах! Очень удобно для твоего будущего завода. Подъезжает, забирает или даже поднимает огромное изделие размером с «Буран» и отвозит в нужное место.
Таша впивается в фото глазами, в которых начинает отображаться бешеная работа инженерной мысли. Требует скинуть ей.
— Сама в сети найдёшь, — отбояриваюсь.
Сейчас, после самоуправства дяди Фёдора, который тихо сидит себе в уголке, так просто ничего не сделаешь с компьютером.
Таша так и делает. Садиться на второй комп, подключенный к интернету:
— Не очень удобно. Оно не разворачивается.
— Сделай так, чтобы проезжало над твоей шахтой, где ты будешь свои могучие изделия печатать, — подаёт совет Дерябин. Опередил меня, зараза!
Короче говоря, работа закипает. Каждый начинает искать себе подходящие конструкции.
30 апреля, вторник, время 16:50.
МГУ, Главное здание, сектор А, каб. 925.
Как удалось объехать казахов, приходится рассказывать и здесь, Наблюдательному Совету. Пора с них подписку о неразглашении брать.
— Выкладывайте, Виктор, — требует Бушуев.
— Предвкушаем с нетерпением, — смягчает Сартава.
Ответно улыбаюсь и начинаю вести рассказ:
— Мы предположили, что двухсторонние российско-казахские переговоры если и приведут к результату, то с большим трудом, а главное — очень нескоро. Результат непредсказуем, издержки велики. Поэтому решили ввести ещё один фактор, ещё одного участника переговоров.
— Ваше участие и без того вроде подразумевалось? — подаёт голос Федотов.
— Мы не были отдельным субъектом. Планировалось, что Роскосмос выдавит из казахстанских властей нужное имущество и передаст нам. Казахи справедливо посчитали это нашими внутренними делами.