Так что мой таксист никакого права выгонять нас из машины не имел. Он приехал, то есть предложил услугу — мы сели и сказали «поехали». Всё, сделка состоялась. И отменить её можно только с нашей стороны. Если причины есть: вдруг там салон грязный и можно испачкаться.
О цене речи не шло, но это всего лишь значит, что она по умолчанию. В нашем случае –четыреста рублей. Да, вот такие здесь умеренные цены.
Доезжаем до «Космостар.ру». Иннокентий уходит не сразу, нам надо договорить.
— Скорее всего, они за нами успевать не будут, а возиться с доставкой откуда-то ещё мне не хочется.
— Может, будут успевать, — в голосе мужчины неуверенная надежда.
— Если так, то хорошо, а если нет, надо продумывать ещё какой-то фронт работ. О, давай дверями в подъезды займёмся?
— Можно, — Иннокентий уходит общаться с Арсением, а я направляюсь к мэрии.
Подъехав, выходим с Зиной. Наступает пора расплаты.
— Рублей пятьсот с нас, да? — благожелательно смотрю на недовольного жизнью водителя, который даже за руль не спешит. — Плачу тысячу, доплата за развлечение от тебя.
Бросаю купюру на сиденье, идём в городскую администрацию.
Кабинет мэра.
— Миллион, — недлинное слово мэр сопровождает обаятельной улыбкой.
Хороший он человек, никогда долго меня в приёмной не держит, и усы его украшают.
Миллион чего? Динаров, пиастров, золотых луидоров или медных дирхемов? Вот и переспрашиваю:
— Миллион тенге?
— Долларов, Виктор Александрович! — реагирует укоризненно.
Вот теперь приходит время для…
— Скока-скока? — стандартный приём при торге. — Непатриотичную денежную единицу называете, Дмитрий Константинович. Это у нас где-то сто восемь миллионов рублей по курсу? Чересчур!
— Помилуйте, Виктор Александрович! Мы же оба знаем, что для вас это копейки!
— Дело в стиле, Дмитрий Константинович. Я — сторонник бережливости, а не пустого растранжиривания вверенных мне средств. Если не думать о разумности расходов, то капитал любого размера легко уйдёт на ветер.
— Разве моё предложение неразумно? — мэр искренне недоумевает. — Десятки тысяч квадратных метров жилья, десятки зданий…
— Которые гирей висят на вашем бюджете, — сворачиваю в свою сторону.
И торг начинается!
Если он думает, что я внимательно не изучил вопрос, то зря. Представьте пятиэтажную хрущёвку или четырёхэтажную сталинку, это от шестидесяти до восьмидесяти квартир. И заселена только половина, а то и вообще всего несколько семей живут. Отключать отопление ради экономии опасно и денег стоит. Промерзающие зимой квартиры, при резкой смене погоды конденсат, значит, электропроводка под вопросом и водопровод ржавеет. А если канализационный стояк перемёрзнет, а на верхних этажах кто-то ещё живёт? Веселья на весь подъезд. Все коммуникации никак не рассчитаны на автономное подключение отдельных квартир.
Законсервированный дом
Одна из головных болей администрации — постоянное расселение таких малозаселённых домов и их консервация. Но закладывание кирпичами всех окон и дверей тот ещё геморрой. Во всех смыслах: и по деньгам, и по затратам, и по времени.
— Дмитрий Константинович, — обаятельно оскаливаюсь в улыбке, — если я заберу у вас нежилой фонд, вы огромные деньги сэкономите на их консервации, отоплении и всём прочем. Разве нет?
— Но и бесплатно отдать не могу! Ладно, недострой и заброшка, но жилые и живые дома!
— Пока живые, вы забыли добавить, — усмехаюсь сардонически и выбрасываю ещё один козырь, у меня их много: — Сколько лет этим домам? Такого типа здания, насколько я слышал (спасибо Иннокентию), прекратили строить где-то в 60-ых? Хорошо, посчитаем даже от 80-го года. Им по полсотни лет, не меньше!