29 - 30
29. Стол ломился от яств. Спайк Деррик ощущал запах каждого из блюд, чувствовал даже что посолено, а что нет, какой соус использовали, как давно приготовлена еда, чем фаршировано мясо, какие напитки поданы в закрытой таре. Он чувствовал свежесть салфеток и скатерти, до него доносился запах горящего воска со свечей, воткнутых в праздничный торт. А щёлкая языком, он мог даже определить по отражению звука, сколько их. Двадцать две. - С днём рожденья тебя, с днём рожденья тебя... - пели друзья, поднося к герою вечера торт. - С днём рождения, Спайки! С днём рожденья тебя! Он прекрасно различал голоса. Всего на борту плавучего дома было восемь человек, не считая его самого. Из всей массы звуков он выделял для себя наиболее интересные - интонации Мэри. Она привлекала Спайка больше остальных: она пахла вкуснее остальных, её кожа казалась наиболее шелковистой, её голос был очень мягким, бархатным. И она больше остальных уделяла внимания Спайку: часто читала ему комиксы, подробно описывая то, что творится на картинках. И он почему-то очень сомневался, что она, как и остальные, общается с ним в основном из-за денег и известности. Несмотря на то, какие гадости порой говорили о друзьях его родители. - Там, небось, написано карамелью, что мне два годика, а? - Можешь провести рукой, проверить! - рассмеялись кореши. - Это испортит вам аппетит. - Тогда придётся нам поверить! Давай задувай! Есть уже хочется! Спайк задул все двадцать две свечи сразу, едва слышный треск и свист пламени его уши перестали улавливать, он почувствовал дым, быстро растворяющийся в воздухе. Друзья притворно захлопали, смеясь. Только Мэри, вроде бы, действительно радовалась за Спайка, положила даже руку ему на плечо. - Такой большой уже! Вымахал выше нас всех! - Неправда. Тим больше. - Откуда ты, блин, можешь это знать? Мы же с тобой не мерялись ростом! Ты моё лицо трогал, наверное, года два назад! - У тебя рот на уровне моего носа. Конечно, не исключено, что у тебя крохотная голова... Все рассмеялись. "А ещё я слышал, как ты расчёсываешься. Как часто ерошишь рукой волосы, чтобы придать своей внешности крутости. Как чешешь макушку, когда растерян. Как стучишь иногда костяшками пальцев по лбу, чтобы показать, что чего-то не понимаешь. Как трёшь виски, сильно призадумавшись. Как ковыряешься в ухе, думая, что никто не видит. Я даже могу различить звук того, как соприкасаются твои ресницы. Но тебе ведь не нужно знать столько информации, верно? Надо же бедному инвалиду иметь пару козырей в рукаве..." - Что ты будешь есть? - спросила Мэри, ласково сжимая руку Спайка. - Чего тебе подать? - Как это "что буду есть"? - усмехнулся Спайк. - Я буду торт! - Родители настояли на том, чтобы тебя сначала покормили серьёзной едой. Как ты, наверное, уже знаешь, у нас тут есть макароны, картошка фри, отбивные из курицы и говядины. Пудинг. Много разных салатов и других блюд. Этот корабль набили едой с расчётом на целый взвод! - Отрежь мне мой торт и всё! Я тут главный! Все снова рассмеялись. Мэри повиновалась, причитая как мать, но не смея перечить ребёнку в его день рождения. Ребята за столом звенели тарелками, ножами и вилками, накладывая себе еду. Запахи усиливались. - Будешь колу или сок? - Пиво. Разговоры смолкли, все покосились на Спайка. Некоторые цокнули и шумно вздохнули, признавая, что он их раскусил. - Услышал бряцанье бутылок? - спросил Тимми, хмыкнув. - Мы вроде старались действовать тихо. - Ага. Особенно когда перекладывали бутылки из пакетов в морозильники. Грохот стоял, будто лавина сходит на завод по производству стекла. А ещё он прекрасно слышал перешёптывания друзей за его спиной даже издалека. И да, вроде бы беззвучное бряцанье бутылок в пакетах тоже давало по ушам. Спайк ощущал даже холод, идущий от пакетов с алкогольными напитками. И даже чуточку запах самого пива - видимо, кто-то из друзей открывал одну из бутылок ещё пока они готовились к поездке. Мэри натужно рассмеялась и приобняла Спайка. - Тебе ведь нельзя. И родители запрещали, и врачи. - Я что, ослепну от спиртного? - Шутку Спайка никто не поддержал. - Твоя мать сказала, что мы одними извинениями не отделаемся, если подсадим тебя на спиртное или наркотики. Няня твоя вообще обещала зубы нам повыбивать, если с твоей головы хотя бы один волос упадёт. - Да-да, я знаю, что в моей ситуации склонность к подобным вредным привычкам намного больше, чем у нормальных людей! - процитировал кого-то из своего повседневного окружения Спайк. - Но я не прошу вас поделиться со мной травкой... - Спайк повернулся к одному из товарищей, почти услышав, как тот краснеет. - Пиво я уже пробовал, как и более крепкие напитки. Вино у нас часто подают во дворце. А один раз в год хлебнуть слабоалкогольный напиток с друзьями это не смертельно. - Ох, говорила я им, что это глупая затея! - вздохнула Мэри. - От тебя секретов не скроешь. "Скроешь. Если они нематериальны, и если уметь себя контролировать. И да, я знаю, что у тебя сейчас месячные. Хватит думать об этом! А то мысли отвердеют!" - Ничего глупого в этом не вижу! - заявил Тим. - Пускай выпьет с нами, как нормальный человек. Родители на другом конце Земли. Никакой полиции, никаких папарацци. Погреемся на солнышке, у нас не так много бухла. Искупнёмся, протрезвеем. А если что - "отрезвлялки" тоже с собой прихватили. "Это не единственные таблетки у тебя в кармане, ну да ладно..." Спайк поедал поданный кусок торта, смакуя каждый укус. Он не сомневался, что его вкусовые рецепторы тоже более развиты, чем у остальных. Он гордился этим. Конечно, не в тех случаях, когда нужно было пить какую-нибудь дрянную микстуру. Ребята откупоривали пивные бутылки. Мэри аккуратно вылила одну из них в большой стакан и подала Спайку. Тот принюхался. Сделал вид, что ему нравится. Хотя на самом деле никогда не понимал, что такого вкусного люди находят в пиве. Острый тяжёлый запах, странный спёртый вкус. Вина и то были насыщеннее что ли. Но пить с рождения одно молоко и соки тоже как-то надоедало, хотелось разнообразия. Хотелось распробовать то, что нравилось массам, чтобы понять, что они в этом продукте находят. Кто-то ищет интересные фильмы, а кто-то гонется за удовольствием для других органов. Честно говоря, Спайк даже забыл, как выглядит пиво, какого оно цвета, хоть и слышал об этом много раз. Цвета он вообще плохо запоминал. Знал, что море синее, небо голубое. Облака бывают белыми, тучи серыми. Солнце через атмосферу кажется жёлтым, а в приближении красным. Ночью темно, а днём светло. Но все эти знания он накопил только за счёт бесконечных повторений. Что значат эти обозначения, он не знал. Потому что был слепым от рождения. Он не понимал, что такое белое и чёрное. Не знал, как красив закат или какого цвета кожа. Слово "бежевый" - ему ничего не объясняло. Красный, зелёный, розовый, перламутровый, изумрудный, лазурный, бирюзовый, тыквенный, персиковый, бордовый, индиго, аквамарин... Для него эти слова были также бесполезны, как теоианакатл, штрейфлинг, перидромофилия, детрансцендентализация, и превысокомногорассмотрительствующая вириавункулокальность. Всё, что он "видел", а точнее слышал вокруг себя - это формы и размеры объектов, их плотность. Его пальцы "помнили" рельеф и очертания всего, к чему он прикасался, даже если это было давным-давно. Обоняние помогало дорисовать окружение почти полностью. Не было только красок. Также нельзя было услышать каждое движение или беззвучную перемену чего-либо. Если кто-то улыбался, Спайк не всегда это слышал; хотя иногда можно было различить, как разлепляются губы в уголках ртов. Если кто-то злился, Спайк редко мог это понять, даже чувс