Для начала следовало подделать подпись и личную печать начальника Джина на запросе, потом обойти нужные инстанции и убедить всех, что запрос срочный и не терпит отлагательств. Во всех журналах как можно неразборчивее писать номер запроса и выданного пропуска и пару раз ошибиться в фамилиях. В самом же пропуске, представляющем из себя электронную карточку, на которой и была информация о работодателе, сроках и каких-то примечаниях, никаких ошибок в фамилии Каменато и его номере быть не должно, иначе все пойдет прахом. В общем, Джину пришлось изрядно побегать, чтобы добыть этот злополучный пропуск и при этом не скомпрометировать себя и свой отдел. Хотя если кто-нибудь вздумает копнуть поглубже, вся эта самодеятельность выльется в большие проблемы для Джина.
На первый взгляд пропуск был самым настоящим, официальным, со всеми голограммами и печатями, но если вдруг какой-нибудь охранник на пропускном пункте решит проверить и позвонит в полицию, он будет неприятно удивлен. Вполне возможно, Джин смог замести следы, и его коллеги просто не смогут разобрать, что там за отдел и кто там отвечает за этого «работника». Но может быть и так, что информация дойдет до нужных людей, и ему придется многое объяснять. Еще одна важная деталь состояла в том, что пропуск был на несколько лет, делать бессрочный было бы слишком странно, даже такой огромный срок, какой написал Джин, и то бросался многим в глаза. Для полиции выдавать пропуска на длительные сроки было несвойственно.
Вечером накануне встречи с Каме Джин лежал на кровати и вертел в руках карточку-пропуск. После всего, что он успел сделать ради этого куска пластика, не слишком ли большие надежды он возлагал на Каме и его фокусы? Кулон, точнее улика лежала все это время в его кармане, он так и не оформил ее в журнале вещдоков и не сдал в хранилище. Но теперь это нарушение казалось совсем пустяковым. Все это он делал вовсе не ради той несчастной девушки из Гетто. С тех пор, как он вспомнил, что нашел сестру, Джин постоянно возвращался к этому моменту, прокручивал его в голове и так и эдак, как кусок головоломки.
Атсуко была его единственной сестрой. Старшей и любимой. Именно из-за нее после университета он не стал возвращаться в Элит-Сити и продолжать семейный бизнес. Родители думали, что он до сих пор учится и прожигает жизнь за их счет, как прочие молодые обитатели Элиты. Но Джин давно их раскусил — они, в общем-то, и не жаждали его возвращения. Так всем было проще. Это и была причина, по которой он остался в Миддл-Тауне и скрывал свой золотой браслет.
Так же, как и Миддл-Таун отгородился от трущоб Гетто, Элит-Сити, самая богатая часть города, отгородилась от Миддл-Тауна стеной и находилась в центре Хашигеро. Сердцевина города из стен. Настоящая родина Ишикавы Джина. Воздух чище, особняки роскошнее, магазины, клубы, отели — все самое лучшее. Ну и конечно, Совет Десяти Семей, управляющих городом. В Миддл-Тауне мало кто знал фамилии всех Советников, все просто говорили «Совет». Совет решил, Совет постановил, издал закон и так далее. Мало кто знал, что семья Ишикавы тоже состояла в этом Совете. Если бы они жили в какое-нибудь древнее время, подобный титул достался бы Джину по наследству. Но сейчас, внутри Элит-Сити, каждые пять лет проводили выборы в Совет. И хотя они были чисто формальными — вот уже много лет состав Совета не менялся, — если что-то случалось, большинством голосов выбирался новый член Совета или же кто-то исключался. Никаких переходящих по наследству должностей и титулов. Демократия внутри плутократии.
Теперь, после того, что открылось Джину благодаря Каме, он понял, наконец, откуда в нем столько противоречивых принципов, откуда это упертое желание справедливости и нежелание следовать негласным правилам полиции. Убийцу его сестры так и не нашли, а само дело быстро замяли. Наверняка родители приложили к этому руку, чтобы не было скандала и их имя, их известное и такое значительное в Элит-Сити имя, не ассоциировалось с убийством. На самом деле им было плевать, кто убил их дочь. Все, что их интересовало — деньги и власть. И, конечно, приличия, за этим в Элит-Сити особо рьяно следили. Влиятельные семьи должны выглядеть безупречно в глазах таких же семей, не говоря уже о тех, кто состоял в Совете. Но за внешней безупречностью порой скрывалось столько тайн и пороков, что хватило бы на несколько поколений жаждущих сенсаций журналистов. Однако Элитные семьи умели скрывать свои секреты за высокими заборами и вычурными фасадами особняков. Джин не хотел становиться таким. Он практически сразу сменил университет на полицейскую Академию, подделывая счета за обучение и продолжая уверять родителей в том, что он богатый лоботряс, постоянно застревающий на одном курсе. Когда Джин закончил Академию и поступил в полицию, он перестал присылать родителям чеки на оплату учебы, но те продолжали перечислять на его счет деньги и особенно не вмешивались в его жизнь. Так продолжалось уже несколько лет, и Джин не собирался ничего менять. Их деньгами он пользовался нечасто, ведь теперь у него был свой источник дохода, но если зарплата детектива иссякала, не пренебрегал и родительскими средствами. Золотой браслет — пропуск в Элит-Сити, оплаченный на многие годы вперед, — Джин никогда не надевал, он давно сменил его на серебряный, за который платил сам.