Когда они уже практически подошли к воротам, Каменато предложил:
— Я могу пойти к тебе и посмотреть кулон, если у тебя есть время.
Затягивать их знакомство после собственной ночной отповеди Каменато не хотел. Чем быстрее он покончит с обещанием, тем быстрее они разойдутся, и каждый останется частью своего, привычного мира. Он предложил услугу за услугу, осталось лишь выполнить свою часть сделки.
— Хорошо, пошли, — подумав, согласился Ишикава. — Сегодня у меня выходной.
Они вошли в пропускной пункт, и Каменато впервые воспользовался своим новым пропуском. Со странной смесью предвкушения и страха, приложив его к считывателю, он получил «зеленый свет». Ишикава заметно нервничал, косясь на охранников, но те, мимолетно взглянув на экран с выползающей о проходящих информацией, тут же потеряли к ним интерес.
— Впервые нарушаешь закон? — поинтересовался Каменато, когда они оказались за пределами ворот на территории Миддл-Тауна.
— Это для дела, — сурово ответил Ишикава.
— Для копа ты слишком наивен, — усмехнулся Каменато.
— А ты слишком наивен для жителя Гетто, — вторил ему Ишикава.
— Но ты теряешь больше, чем я, если твой подлог откроется, — заметил Каменато.
— Ты в этом уверен?
От пронзительного взгляда Ишикавы Каменато поежился. Он не стал уточнять, что тот имел в виду, и промолчал. Ни в чем он не уверен. Ведь у Ишикавы была за спиной подстраховка в виде Элит-сити, а что было у Каменато? Только маячащий на горизонте срок и риск попасть в Дзигоку, что было равносильно смерти, да еще не самой быстрой и легкой.
Ишикава без лишних слов зашел в ближайшее к дому кафе и купил два стаканчика кофе и булочки. Они позавтракали на ходу, нигде не задерживаясь по пути. В Миддл-Тауне тоже царила суета — офисные «пиджачки», как про себя называл их Каменато, тоже спешили на работу.
Вскоре они дошли до дома детектива и поднялись на двенадцатый этаж. За прошедшие несколько дней в аскетичной обстановке квартиры Ишикавы ничего не изменилось. Минимум украшений и мебели, белые тона и пустые пространства — вот и все впечатление от жилища детектива.
Каменато присел на уже знакомый ему диван.
— Могу я закурить? — спросил он, хотя раньше не стал бы задавать вопросов, а просто закурил.
— Кури, если хочешь, — пожал плечами Ишикава.
Каменато придвинул уже пустой стаканчик от кофе, используя его вместо пепельницы. Курить ему хотелось нестерпимо, ведь обычно именно с этого начиналось его утро. К тому же, он оттягивал момент, когда нужно будет включать свой талант и смотреть кулон. Догадывался, что так просто увидеть нужный день не выйдет.
За время, пока Каменато курил, Ишикава сходил в другую комнату и принес чистые листы бумаги и карандаш. Каменато удивила его предусмотрительность, но он и сам бы попросил что-нибудь для рисования или достал бы неизменный альбом, который всегда таскал с собой.
— Как все это будет происходить? — спросил Ишикава.
Докурив сигарету и погасив окурок в стаканчике, Каменато протянул ладонь.
— Ты просто дашь кулон, а если мне станет плохо, как в тот раз, заберешь его. Пока кулон у меня, я вряд ли смогу контролировать процесс.
Ишикава вытащил кулон из кармана и осторожно опустил цепочку на ладонь Каменато. Пару минут он раздумывал, будто взвешивая кулон на руке, а потом закрыл глаза и сосредоточился. Он провалился в «воспоминания» кулона, сразу же увидел много лиц и рук, но все это было совсем недавнее прошлое, и Каменато сжал руку с кулоном в кулак. Он даже не подумал, что тем самым усложнял задачу Ишикаве.
Картинки мелькали перед глазами Каменато, но он не задерживал на них особого внимания, все это было не то, что он искал. Наконец он увидел мутное небо, затянутое тучами и дымом — определенно, это небо над Гетто: не видно ни звезд, ни луны. Мужчина опустился на корточки перед кулоном, точнее той, на чьей шее он висел, но его лицо скрывала кепка и ночная темнота. Сердце Каменато забилось быстрее — неужели это то, что он искал. Он увидел начало вечера, того самого, последнего вечера в жизни убитой девушки. Сначала она находилась в каком-то светлом месте со множеством разодетых гостей, они пили, смеялись, разговаривали. Каменато заметил одну странность, но решил оставить ее на потом. Кулон не человек, не мог показать все четко и внятно, а размытые тени могли и обмануть. То, что творилось в этом месте, поначалу походило на обычную вечеринку в каком-то клубе, но вот то, что предметы поднимались в воздух и зависали там, или то, что огонь внезапно сам по себе вспыхивал и тут же гас, это даже Каменато казалось необычным. Ладно, с этим он потом разберется. Девушка вышла и спешно пошла по темным улицам Гетто — удивительно, что такое место находилось в Гетто, — но об этом тоже следовало подумать потом. Она шла быстро, не оглядываясь, но, дойдя до пустыря, остановилась. Человек перед ней махнул рукой, и девушка отлетела к стене; удар, который она получила, заставил содрогнуться все вокруг, кулон на ее шее взметнулся и замер.