Каменато готов был поспорить, что хитрый лис вознамерился держать его поближе к себе и клубу, чтобы иметь возможность использовать его талант для собственных целей. Всегда полезно знать о высокопоставленных гостях больше, чем они думают, еще лучше — знать о них то, что можно использовать против них.
— Если согласишься, можно найти применение и твоему таланту художника, местная публика отличается поразительной самовлюбленностью, заказы на портреты будут сыпаться на тебя как из рога изобилия. Но только до тех пор, пока они будут выглядеть на портретах красиво, — на этих словах и сам Кенджи усмехнулся.
Они еще некоторое время обговаривали детали и график работы, какой был принят в клубе, и только потом Каменато вышел из заброшенного здания бара тем же путем, каким вошел, и направился домой.
Перед домом Каменато притормозил. Он погрузился в свои мысли настолько, что ничего вокруг не замечал, а это было опасно, учитывая, что ему все еще хотели отплатить за неожиданный отпор, ведь кое-кто из его «друзей» лишился зуба, благодаря вмешательству детектива Ишикавы. Таких обид тут не забывали.
Каменато вернулся на пару кварталов назад и свистнул в надежде, что кто-нибудь из его воронов услышит зов. Ждать пришлось недолго, Ичи, верный номер один, уже летел. Он сел на плечо, и Каменато погладил птицу по гладким перьям. Как он и думал, неподалеку от дома его ждала компания шестерок Микая. Он не стал возвращаться домой, ушел далеко за пределы своего квартала и нашел старый фургон, влезть в который оказалось несложно. Ичи сидел на крыше, караулил, иногда бил клювом по жестянке, напоминая о себе. Запахнувшись поглубже в куртку, Каменато заснул, и на этот раз его беспокоили только завывания ветра и звуки постоянных ссор жителей этого совсем не тихого райончика.
Днем было еще тепло, но ночи стали заметно холоднее, и скоро Каменато не сможет спать в фургоне. Сентябрь перевалил за середину, без стен и купола в Гетто погода разительно отличалась от погоды Миддл-Тауна и тем более Элит-Сити.
На следующий вечер Каменато пришел в клуб уже как его полноправный сотрудник. Ему в тот же вечер вручили золотой кулон — точную копию того, который был на убитой девушке Ким. И торжественно приняли в коллектив словами: «теперь ты часть семьи». Он понял, что Кенджи все делал театрально и показушно, и даже то, что происходило за сценой, было такой же частью представления. А представления в клубе сильно отличались от любых других, от всего, что видел Каменато прежде. Ночью клуб преображался во что-то невероятное. Каменато хорошо запомнил свои первые впечатления.
Около полуночи, когда большинство столиков были заняты гостями, а просторное помещение тонуло в полумраке, внезапно в воздухе вспыхивали огоньки, словно маленькие светлячки, они парили над столами, и с каждой минутой их становилось все больше. Они кружили вокруг, но никого не задевали и, в конце концов, оседали, словно снежинки, на фитильках свечей. В свете софитов на маленькой сцене появлялся молодой человек, называвший себя Огненный Томо, и кланялся публике. Навстречу ему выходила темноволосая девушка в сверкающем голубыми блестками платье — Водяная Лилия — и вместе они создавали невероятные огненно-водяные фигуры. Огонь и вода прямо в воздухе танцевали свой опасный танец, то убивая друг друга, то вновь возрождаясь. Их сменяла Кэрри, любимица публики, без помощи рук (и других конечностей) она заставляла бутылки наполнять бокалы игристым вином и они сами по себе летели к посетителям, совершая в полете собственный танец. Она могла закружить посетителя на стуле, поднять в воздух и его самого, и столик, за которым он сидел, могла одарить всех дождем из искусственных звезд или цветов или, напротив, забрать со столиков свечи, заставив их уплыть по воздуху в другую комнату и погрузить зал во мрак. Когда наступала очередь златовласой и сладкоголосой Сейри, она выплывала в центр зала по воздуху, изображая нимфу, ее яркий образ поражал воображение. Она зависала в воздухе и пела, ее голос, сильный и мелодичный, завораживал и заставлял замолчать даже самую шумную компанию.
Это было настоящее представление, которое каждый вечер немного менялось и никогда не повторялось. Если вместо огня в зале мигали маленькие разноцветные лампочки, это означало, что вместо Огненного Томо выступал Эл, в его арсенале имелись все приемы с электричеством. Если на столах распускались цветы — это была работа Рики, она создавала траву из ничего, выстилая ее ковром.