Сегодня его никто не ждал. Богиня судьбы Аканэ все еще была на его стороне.
Каменато вернулся домой и без сил завалился спать.
Глава 3
3. Джин Ишикава
Джин сидел за своим столом, заваленным бумагами, и постукивал ручкой по столешнице. В полицейском участке Хашигеро всегда царила суета, а в отделе убийств особенно. Ни дня не проходило, чтобы в городе не находили очередной труп, ставший таковым отнюдь не по доброй воле. И чаще всего тела находили в Гетто — за стеной, в самой неблагополучной части города, где обретались рабочие, нищие, бандиты, проститутки и просто несчастные, которым не повезло оказаться за стеной Миддл-Тауна.
Конечно, и в Миддл-Тауне случалось всякое, люди везде оставались людьми, но здесь это было скорее исключением, чем правилом, в отличие от Гетто. К тому же, некоторые жители геттовской помойки находили способы пробираться за стену, добавляя проблем полиции. За время работы здесь Джин успел многое повидать и уже ничему не удивлялся. Ну, почти ничему.
Голограф перед ним пребывал в спячке, в воздухе крутился символ полиции Хашигеро — оскаленная морда бойцового пса. Джин находился в задумчивости: на нем висело столько нераскрытых дел, что впору было завыть, как псу на голограмме. Он зашивался, начальство каждый день требовало результатов. Дзигоку не хватало людей, осужденных на пожизненную каторгу, а где их взять, если раскрываемость преступлений низкая, ведь любое расследование требовало времени и ресурсов. Все силы полиции уходили только на то, чтобы провести первичное опознание, понять, что улик и свидетелей нет, и перейти к следующему, такому же безнадежному делу. Но у коллег Джина имелись собственные методы, позволяющие повысить раскрываемость, продвинуться по карьерной лестнице и пополнить ряды каторжников для Дзигоку. Метод был прост — подделать улики и засадить первого же отморозка из Гетто, попавшего в поле зрения полиции. Да что с ними церемониться, — сказал бы любой полицейский, — даже если в этом убийстве и виноват кто-то другой, на счету любого ублюдка из Гетто наверняка десяток преступлений, какая разница, за что именно их сажать?
Разницы, конечно, никакой, отчасти Джин был с этим согласен, но такие методы ему все равно не нравились. Не по нутру ему подлог и обман, пусть даже ради благого дела. Да и какое уж там благое дело, не было в этом деле ничего благого, никакого правосудия и уж тем более справедливости.
За нелюбовь к грязным методам работы Джина в участке не очень-то принимали, работать с ним никто не хотел. Начальство было в курсе всех дел, но не желало, чтобы об этом говорилось прямо и без обиняков. Репутация полиции все еще была важна высокому руководству, они все еще держались за видимость правопорядка. Так что Джин везде был не у дел и слыл местным чудаком. И пусть на мнение коллег ему было наплевать, подобная репутация не добавляла ему ни денег, ни уверенности в себе.
Вместо того, чтобы работать, он все утро медитировал на заставку пса и обдумывал свое положение. Это, конечно, не ускользнуло от начальника, полного краснолицего лейтенанта Ватанабэ. Он крикнул через весь зал:
— Ишикава! Заканчивай считать ворон и катись на место преступления!
— Я? — подскочив на стуле, зачем-то спросил Джин, но Ватанабэ отвечать явно не собирался.
Джин забрал видавшую виды куртку со стула и потащился к выходу.
У дежурного на первом этаже Джин выяснил адрес и дождался машины с водителем — в Гетто традиционно направляли бронированные тяжеловесные внедорожники. В машине уже мариновались криминалист и фотограф. Вот и вся команда — четыре человека при оружии. Это был минимум для выездов в Гетто.
Джин сел на пассажирское место рядом с водителем.
— Не прошло и года... — недовольно заметил криминалист, но Джин решил оставить его реплику без внимания. Сегодня и так был явно не его день.
Джин не любил смотреть в окно, да и пейзажи Гетто могли вогнать в тоску даже самого позитивного человека. Вместо этого он достал из кармана старый блокнот в кожаной потрепанной обложке и открыл на чистой странице, аккуратно и методично внося то, что сообщил ему дежурный. На самом деле он сообщил не так уж и много, покончив со скудными фактами: труп девушки, пустырь, звонок анонимный, свидетелей нет — Джин стал просто обводить буквы и рисовать загогулины. Его блокнот сплошь состоял из подобных шедевров, никакой особой информативности они не несли. Как и вся его работа, провались она в бездну.