В этот же день Джин поехал в участок. Начальник Ватанабэ принял его холодно, кивнул на место и больше не проронил ни слова. Кучи папок громоздились на его столе, на который сгружали все новые сведения и отчеты по его делам, пока самого Джина не было на рабочем месте. Чтобы все это разобрать, потребуется не один день. У него просто нет времени на бесполезную работу. Но, приняв мученический вид, Джин начал разгребать свои завалы. Среди них он нашел и отчет по делу Огавы Ким, информацию с ее браслета, на котором предсказуемо почти ничего не было, и заключение патологоанатома о причине смерти. Черепно-мозговая травма, как он и думал. Папку с этим делом Джин положил отдельно от других. Хотя ничего нового он из отчетов так и не узнал.
Когда коллеги разошлись по домам — было уже довольно поздно, как и всегда, работа полиции имела ненормированный график, — Джин стал искать информацию о матери Каме. Он вернулся в полицию в том числе и за этим. Найти кого-то из Гетто было делом непростым, но Джин не собирался сдаваться. Раз он обещал Каме, и это было так важно для граффитиста, то сделает все, чтобы найти его мать.
Глава 9
9. Кэрри Моррис.
В тот день, когда у нее впервые ночевал Юу, она не ходила на работу, последовала его совету и осталась дома. Потом были выходные, а это довольно суматошные для клуба дни, и Кэрри собиралась все же туда прийти. Почти весь день она проспала, а если и делала что-то, то неторопливо и лениво. Она уже почти не чувствовала дискомфорта при ходьбе, порезы начали затягиваться. Ей повезло, что они оказались неглубокими.
Ближе к вечеру Кэрри услышала звонок в дверь. На пороге стоял курьер с большой коробкой конфет, он получил ее роспись и ушел. Она открыла коробку, улыбаясь на ходу, ведь знала, от кого этот подарок. Но увидев внутри, в самом центре, еще одну маленькую коробочку, замерла. Что это?
Кэрри открыла коробочку, теряясь в догадках, и увидела — там были маленькие сережки в виде капельки с зеленым камешком. Кэрри долго смотрела на них, боясь даже прикоснуться. Это ошибка? Или это действительно ей? Разве подобные вещи дарят вот так? И дарят ли вообще?
Там была записка и Кэрри развернула ее, прочитав: «Для той, которая любит ушами».
Ее рука дрогнула и она, даже не поднимая взгляда, погасила в комнате свет, будто боялась, что кто-то может увидеть ее реакцию. Еще одну ее слабость.
Она тронула капельки кончиками пальцев, и ее тут же бросило в жар от осознания, что это действительно дорогая вещь. И от еще более странного томящего чувства, что эта вещь подобрана специально для нее, что ее выбирали, зная ее вкусы и учитывая даже цвет глаз.
И эта фраза, которую она сказала в самую первую встречу в вип-кабинке клуба. Знал ли Юу, как сильно заставлял ее сердце биться?
— Сумасшедший, — прошептала она вслух, даже не заметив этого.
Она хотела бы отнестись к подарку проще, хотела бы с легкостью и без щемящей тоски думать о нем, как о чем-то естественном и нормальном, как если бы наверняка знала, что Юу делал такие подарки всем. Но она этого не знала. И едва сдерживала непрошеные слезы, вдруг подступившие к глазам.
Что же ты делаешь, Юу? Ты хотя бы сам понимаешь, что делаешь?
Она взяла телефон и хотела набрать сообщение с благодарностью за подарок, но, перебрав с десяток самых разных текстов, бросила. Все, что она могла сейчас написать, слишком выдавало ее чувства. И, как назло, ничего остроумного не приходило в голову.
Кэрри села на кровать и еще долго смотрела на украшение при тусклом уличном освещении из окна. В конце концов, она надела их. И, сглотнув ком в горле, выдохнула, возвращая себе самообладание. Эти серьги подходили ей идеально.