Мэтт вздохнул, притягивая меня к своей груди: "Я знаю. Ты все, что у меня осталось, и я не знаю, что бы я делал, если бы с тобой что-то случилось, я просто хочу защитить тебя".
Я посмотрела в его карие глаза: "Я знаю, но я справлюсь с этим. Я больше не ребенок, ты должен научиться доверять мне, Мэтт ". Мужчина выглядел гордым, когда убирал волосы с моего лица, его глаза были похожи на глаза моего отца. Глядя на него, я чувствовала себя как дома.
"Я доверяю тебе", - он отстранился первым, - "Но если мы увидим этого сукина сына, я всажу ему пулю между глаз".
Я не могла удержаться от смеха: "Оставь одну для его левой руки, чтобы она соответствовала".
Спускаясь по лестнице, Картер попытался пройти мимо меня, опустив голову, но я мягко схватила его за запястье: "Эй", - он остановился, едва удерживая зрительный контакт со мной.
Что-то в нем меня заинтриговало, он казался таким далеким от всех остальных, намеренно дистанцировался.
После того, как Кристал поблагодарила меня, она сказала, что в тот момент, когда она вернулась, Картер бросился за мной, этот образ, который он сейчас разыгрывал, был притворством.
Он уставился на меня своими детскими карими глазами, и мой пульс резко участился, парень был привлекательным, этого нельзя было отрицать.
"Гм!" Ход моих мыслей был потерян в тот момент, когда он начал пялиться на меня: "Спасибо".
"За что?" Его глубокий голос.
"Ты пришел, чтобы забрать меня из леса и успокоить".
Картер пытался сохранить невозмутимое выражение лица, но когда он отвел взгляд, я заметила легкий румянец, выступивший на его светлой коже. "Ничего страшного", - его ответ был резким и поспешным, когда он, спотыкаясь, поднялся обратно по лестнице, оставив меня наедине с моими мыслями.
По сравнению с драматичным утром, остаток дня прошел гладко. Я убила несколько шатающихся трупов, которые осмелились приблизиться к дому, пока остальные из нас либо отдыхали, либо несли вахту на противоположных сторонах базы.
Когда солнце, наконец, начало садиться, мое тело почувствовало слабость, в глазах отяжелело, когда я попыталась сосредоточиться на огромных акрах земли, раскинувшихся вокруг фермерского дома.
"Иди отдохни", - мой дядя присоединился ко мне, его винтовка была перекинута через плечо, когда он помог мне подняться на ноги.
На этот раз я не стала спорить, мое тело требовало отдыха, когда я поднялась наверх, в одну из множества пустых спален, и бросилась на двуспальную кровать. Я не могла вспомнить, когда в последний раз спал в настоящей кровати, обычно это были самодельные раскладушки с одеялами или на полу, но это было похоже на рай. Прошло совсем немного времени, прежде чем я погрузился во тьму, но когда это наступало, кошмары всегда следовали за мной.
Мы с родителями оказались в ловушке в подсобке магазина, толпа мертвецов напирала на хрупкую дверь, тогда металлические петли начали ослабевать. Лицо моей матери покраснело и покрылось пятнами, слезы все еще текли по ее щекам, ее дрожащий голос позволял имени моего брата проскальзывать сквозь каждое душераздирающее рыдание.
"Тебе нужно пролезть в это окно и спастись", - мой отец пытался подтолкнуть меня к окну, но я уперлась пятками в пол, мы все знали, что я единственная, кто мог пролезть, а это означало, что они окажутся в ловушке, ожидая неминуемой смерти.
"Я не оставлю тебя!" Я плакала, глядя на них обоих, впитывая каждую черточку их лиц. Если это были наши последние мгновения вместе, я хотел запомнить их – голубые глаза моей матери, точную копию моих собственных, то, как блики в ее темных волосах блестели в тусклом свете. Нежное прикосновение, когда она обхватила ладонями мои щеки, и то, как ее большой палец слегка коснулся моей кожи, это свидетельствовало о любви, которую могла испытывать только мать.
"Детка, пожалуйста. Тебе нужно выбираться отсюда, ты такая сильная, и ты сможешь пережить это, даже если это означает, что без нас!" Я уткнулся головой ей в шею, крепко обнимая ее, пока мои слезы пропитывали ее рубашку. "Мы будем бороться, это я могу тебе обещать, но если мы не выберемся, тебе нужно жить!" Ее руки схватили меня за плечи, ее лицо было решительным: "Не выживать, а жить. Не позволяй этому миру изменить тебя, оставайся такой, какая ты есть, малышка", - ее губы запечатлели последний долгий поцелуй на моем лбу, прежде чем я повернулась к отцу.
У моего отца по щетине текли слезы, когда он притянул меня к своей груди: "Ты помнишь все, чему я тебя учил, детка, хорошо?" Его руки сжимали меня, но я радовалась этому. "Я так сильно люблю тебя!" Руки моей матери обхватили нас обоих, если это был наш последний раз вместе, по крайней мере, у нас было это.