Я встала, взяв Картера за руку, крепко сжимая его ладонь.
– Если мы сделаем это… пути назад не будет. Его люди придут.
Они стояли непоколебимо. Мэтт взял мою другую руку. Мелани прижалась к нам, Брент стоял рядом, их руки были сцеплены.
– Тогда давайте готовиться.
У нас был целый день на подготовку, но сколько бы мы ни делали, к тому, что нас ждало, подготовиться было невозможно. Дополнительные листы металла укрепили заборы и вышки, давая нам больше укрытий. Запас оружия был невелик, но хватило, чтобы вооружить хотя бы по одному стволу на человека. Мэтт мастерил самодельные взрывные устройства в дальнем конце парка, чтобы заложить их снаружи. Мы с Картером и Мел подогнали машины к воротам, создавая дополнительные огневые точки.
– Я так горжусь тобой, Кэти, – нарушила тишину Мелани, когда мы сидели в одной из машин, ее рука лежала поверх моей. – Не знаю, как ты справляешься.
– Я едва держусь, Мел, – я посмотрела на нее глазами, полными слез. – Как он мог? Когда я смотрела на него… я ничего не видела. Пустоту. Словно призрак. Мне так страшно.
– Я знаю. Мне тоже страшно. Но все, что мы можем – это пытаться. Мы все с тобой, – на ее румяных щеках появилась слабая улыбка, когда она посмотрела вдаль.
Остаток дня мы провели в молчании. Слов не было. Это мог быть наш последний день, и никто из нас не был к этому готов. К тому времени, как мы закончили, солнце начало садиться, и мы знали – времени осталось мало. Все были на своих местах. Снайперы на вершинах американских горок и других высоких аттракционов. Бойцы у каждого участка забора. Мы с Мэттом – у ворот. Если кто и мог отговорить Томаса, то только мы.
Картер подбежал ко мне, Мэтт отошел на пару шагов, давая нам пространство.
– Ты готова? – его мозолистые руки легли мне на щеки. Я невольно прижалась к его ладоням, запоминая их тепло.
– Не думаю, что к такому можно быть готовой, – я посмотрела в его ореховые глаза, которые так обожала, зная, что это может быть в последний раз. – Мне так страшно.
– Я знаю, малышка. Мы все здесь, с тобой. Но ты гораздо сильнее, чем думаешь, – я прижалась губами к его губам, смакуя его прикосновение, словно прощаясь. Слезы текли по моим щекам, пока мы вкладывали все наши невысказанные эмоции в этот поцелуй. Это было неизбежно, но все, что мы могли – это пытаться. – Я так сильно тебя люблю, – Картер первым отстранился, прижавшись своим лбом к моему.
– Я люблю тебя, – это были наши последние слова, прежде чем он отступил, до последнего мгновения держа мою руку, пока пустота не заполнила образовавшееся между нами пространство. Я чувствовала себя разорванной на части, но именно это чувство и придавало мне сил. Я сделаю все, все возможное, чтобы обрести мир со своей семьей, даже если для этого придется убить собственного отца.
Мэтт снова встал рядом, переплетая свои пальцы с моими, как раз в тот момент, когда свет фар прорезал темноту у ворот. Он посмотрел на меня сверху вниз, вбирая взглядом каждую черточку моего лица, и сжал мою руку крепче.
– Я с тобой. Всегда.
Я обернулась еще раз, мой взгляд скользнул по лицам наших людей, готовых к бою, и в этот момент я поняла. Неважно, что случится сегодня. Мы победим.
Часть 44
Сказать, что нас окружили, — значит ничего не сказать.
Темные силуэты сомкнулись плотным кольцом, стоило нам ступить за ворота на это минное поле. Два фургона застыли прямо перед нами, по обеим сторонам толпились их люди. Численное превосходство было явно не на нашей стороне.
Мы стояли там, где вот-вот должна была разверзнуться братская могила.
Меж фургонов выросла исполинская тень. Человек выступил вперед, заслоняя последние отблески света, и встал вровень со своим войском. Я невольно взглянула на Мэтта. Его лицо было каменно, взгляд устремлен прямо перед собой, но пальцы крепче стиснули мою ладонь.
Томас. В одной руке он сжимал дробовик, другой небрежно помахивал серебристым мачете. На его лице играла хищная усмешка – казалось, он искренне наслаждается моментом. Мэтт рванулся было вперед, но я выставила руку, удержала его.
— Все могло быть иначе! — крикнула я человеку, которого когда-то считала родной кровью.
Томас подошел почти вплотную.
— Рад снова видеть тебя, Мэтью.
Мэтт не проронил ни слова, лишь выхватил свое мачете и опустил его вдоль бедра.
— Ты права, Кэти, — продолжил Томас, глядя на меня. — Все могло быть иначе. Но ты поймешь – я делаю это ради тебя.
Гнев кипел во мне, готовый прорваться наружу, но я знала: поддайся я на его ухмылку, покажи ярость – и можно считать, первый выстрел сделан, и он будет не в нашу пользу.
— Ты и вправду убедил себя, что творишь добро? — Я шагнула вперед, высвободив руку из ладони Мэтта. С этим я должна была разобраться сама. — Что ты все тот же человек, который меня вырастил? Тебя волнует только собственная шкура! Ты слаб и жалок! Какое счастье, что мама и Кайл не видят, в какого монстра ты превратился!