Тяжелая пощечина обожгла щеку. Но боли я не почувствовала – тело затопил адреналин. Я была готова покончить с этим раз и навсегда.
— Ублюдок! — Мэтт снова рванулся вперед, но я опять его удержала.
— Неблагодарная дрянь! — прошипел он, но я лишь улыбнулась в ответ. — Нужно было всего лишь примкнуть к нам, и никто бы не пострадал. — Томас выхватил пистолет, бросив дробовик на землю, и прижал холодный ствол к моему виску. За спиной взревел Мэтт, но он знал – этот человек не дрогнет.
— Думаешь, можно просто брать все, что захочется? Кого захочется? Так не бывает! Я пошла бы за тобой на край света, пока ты не стал… этим чудовищем. — Я шагнула еще ближе, так, что ствол вдавился в кожу виска. — Я восхищалась тобой. Боже, как я хотела быть на тебя похожей! Да что там, даже Мэтт уважал тебя! И посмотри, к чему мы пришли! Ты готов убить собственную дочь, лишь бы доказать себе, что ты не полное ничтожество! — По его лицу струился пот, в глазах плескалась чистая, неприкрытая ненависть.
Я знала – мои слова попали в цель. И я была этому рада. Теперь он хотел не просто схватить меня. Он хотел моей смерти.
— Гори в аду! — Мои пальцы сомкнулись на пистолете за долю секунды до того, как он нажал на спуск. Грохот разорвал воздух – я успела дернуть ствол вверх, в ночное небо. — ДАВАЙ! — взревела я и с силой ударила его каблуком под дых. Томас согнулся пополам и отлетел назад, глухо застонав.
Небо вокруг озарилось вспышками взрывов, затянулось дымом и пламенем – повсюду рвались бомбы Мэтта. Я бросила на него взгляд, мы поняли друг друга без слов и одновременно метнулись за ближайшие машины, пока воздух вокруг ревел и плавился от огня. Жар был терпим, но едкий дым тут же забил легкие, заставляя судорожно хватать ртом ставший густым и тяжелым воздух.
Пули свистели над головой, воздух рвали боевые кличи – обе стороны яростно поливали друг друга огнем.
Инстинкт выживания взял свое: бей. Чистая ярость разлилась по венам, пропитала каждую клетку. Пора кончать с этим. Рывком распахнув дверцу машины, я уперла ствол в разбитое окно и начала стрелять по любому, кто смел приблизиться к нашему укрытию. Крики и стоны тех, в кого я попадала, отдавались где-то на периферии сознания. Я не позволяла себе чувствовать. Запретила. Дай я волю жалости или ужасу – и победа в этой войне потеряет всякий смысл.
— Ты!.. — Удар. — Кусок!.. — Хруст. — Дерьма!.. — Снова удар.
Сквозь ревущее пламя и дым я увидела Мэтта. Он оседлал Томаса и осыпал его лицо градом яростных ударов. Его гнев был почти осязаем, кулаки снова и снова сокрушали лицо врага. Я не могла отвести от них взгляда, методично снимая любого, кто пытался приблизиться к ним. Так продолжалось, пока Мэтт вдруг не рухнул на землю – Томас сумел перехватить инициативу и оказался сверху.
Наши понемногу отступали к воротам, враги падали один за другим, но я не следила за общей картиной боя. Перекинув автомат за спину, я рванулась вперед и одним прыжком оказалась на спине Томаса. Руки стальной хваткой сомкнулись на его шее. Он ослабил захват, и Мэтт, кашляя кровью, отвалился в сторону. Я поняла – для него бой окончен. Закончить должна была я.
Его пальцы отчаянно царапали мои руки, дыхание стало прерывистым, хриплым… Я должна была предвидеть следующий ход – он сам меня ему научил! Резким, отработанным движением он перебросил меня через плечо. Спина ударилась о твердый бетон, из груди вырвался стон. Не успела я опомниться, как он с размаху врезал мне ботинком под ребра. Кажется, сломал. Но даже сквозь острую боль я знала – это еще не конец.
— Мразь! — выплюнула я, превозмогая боль, вскакивая на ноги и крепче сжимая нож. Я смотрела прямо в глаза, которые когда-то были для меня целым миром.
— Мы еще можем все остановить, Кэти! — В его голосе зазвучала мольба, он словно искал во мне хоть искорку той девочки, которую знал. Но внутри была лишь выжженная пустота. К этому человеку я не чувствовала ничего, кроме жгучей ненависти.
— Да. Можем. — Тяжело вздохнув и игнорируя боль в боку, я занесла нож над головой – точно так, как он учил меня в детстве. На мгновение прикрыв глаза, я метнула клинок. И распахнула их, когда его крик боли разорвал воздух – лезвие вошло под ключицу, уходя глубоко в грудь. Но в тот же миг острая, жгучая боль пронзила мое плечо – я не заметила, как он успел сделать то же самое. Рука сама метнулась к ране, из которой уже хлестала горячая кровь.