Едва последний вздох сорвался с его губ, как его люди бросились врассыпную, растворяясь в дыму и тенях разрушенного поля боя. Они исчезли, оставив после себя лишь смерть, горечь предательства и звенящую тишину.
Часть 45
Опустошение. Пожалуй, лишь этим словом можно было описать чувство, ледяными иглами пронзавшее все тело, пока я смотрела на свежий холмик земли, ставший последним пристанищем моей подруги. Я молчала. Не чувствовала – просто смотрела. Рана на плече ныла, но эта боль была ничем по сравнению с мукой видеть, как яркая, полная жизни душа погребена под слоем грязи.
Смерть неизбежна, все мы это знали. Но быть ее свидетелем, смотреть, как она забирает близкого человека, – это отрывало кусок от твоей собственной души. Ничто не может передать агонию, когда ты видишь, как жизнь медленно, капля за каплей, покидает тело, пока не остается лишь пустота. Учитывая обстоятельства, убитых было не так много. Ранеными уже занимался доктор, но скорбь так или иначе коснулась каждого из нас.
Я сидела поодаль, вслушиваясь в нарастающий гул споров. С тех пор, как нападавшие обратились в бегство, ругань не прекращалась ни на минуту. Мэтт стоял в центре, нервно потирая челюсть, на которой расплывались темные, лиловые синяки. Рядом Брент мерил шагами лагерь, все еще сжимая оружие, его кожу стягивала засохшая кровь. Картер прислонился к стене, не сводя с меня глаз, словно боялся, что я вот-вот сломаюсь. Но я отгораживалась не от него – я отгораживалась от самой себя, от всего мира.
«Я говорю, надо идти за ними! – голос Брента был резок и полон ярости. – Добить каждого, пока они не вернулись! Они не заслуживают жить». Боль разъедала его изнутри, и единственным лекарством ему виделась чужая смерть.
Следующей заговорила Сандра, ее лицо оставалось спокойным: «Все кончено. Они бежали. Их предводитель мертв. Нам не нужны новые потери».
Я слушала их перебранку, и во мне закипала глухая ярость. Еще немного, и я бы не выдержала.
«Я согласен с Брентом, – подал голос пожилой мужчина, оглядывая собравшихся. – Мы должны покончить с ними».
Казалось, они спорили целую вечность, но никто не видел главного. Да, ими двигала жажда мести. Но бросаться в новую битву, едва выжив в предыдущей... Эмоции туманили их разум, вели прямой дорогой к гибели.
«Заткнитесь! – мой крик прозвучал громче, чем я ожидала. – Просто замолчите все!» Толпа разом обернулась ко мне. Я с трудом поднялась с земли, чувствуя, как дрожит голос, но мне было все равно. Нужно было прекратить этот бессмысленный спор. Картер тут же шагнул ко мне, готовый поддержать. «Все это было только из-за меня, – продолжила я. – Томас мертв. Те люди – просто его последователи. Без него они не вернутся». Картер ободряюще сжал мое плечо, и я прильнула к нему, отчаянно нуждаясь в его тепле. «Мы так много потеряли сегодня. Если мы пойдем за ними, мы потеряем еще больше. Дело было только в нем, и теперь он мертв. Пожалуйста, прекратите спорить».
Чувствуя, как стены сжимаются вокруг, я выбежала наружу. Свежий ветер коснулся воспаленной кожи, и я судорожно выдохнула воздух, который, оказывается, все это время задерживала в груди. Разум взял контроль над телом, и я подчинилась. С бутылью горючего в руках я вышла за ворота. Тело Томаса все еще лежало там, на импровизированном кладбище за стенами лагеря, темная кровь въелась в бетон под ним.
Я смотрела на безжизненное тело, тщетно пытаясь отыскать в нем хоть что-то от своего отца. Но видела лишь чудовище, отнявшее у меня всё.
Желтоватая жидкость пропитала его одежду, когда я опустошила бутыль. Щелчок спички – и тело охватило густое красное пламя, жадно пожирая плоть. Чья-то рука нашла мою и крепко сжала. Я смотрела, как огонь разгорается все выше, пока пламя полностью не скрыло его из виду. От него остались лишь горькие, выжигающие душу воспоминания.
Ладони Картера легли мне на щеки, он осторожно повел меня прочь от пепелища. И в этот момент плотина рухнула. Ноги подогнулись, тело стало оседать на землю, и он опустился рядом, не выпуская меня из объятий. Едва мои колени коснулись бетона, из горла вырвалось рыдание, прорывая барьер, которым я так отчаянно пыталась сдержать чувства. «Выпусти все, малыш, я здесь», – шептал он снова и снова, а я кричала ему в грудь, вцепившись пальцами в его рубашку, захлебываясь волнами боли и горя.
«Это должна была быть я…» – прошептала я сквозь рыдания, прижимаясь к его груди, слушая ровный стук его сердца.
«Никогда так не говори! – он мягко поднял мое лицо, заставляя посмотреть ему в глаза. – Мы все знали, на что шли, слышишь? Это он во всем виноват. Я знаю, как тебе больно, но ты справишься с этим, Кэти». В его собственных глазах стояли слезы, когда он смотрел на мое отчаяние. «Мелани так любила тебя. Она сражалась за тебя. Теперь ты должна сделать то же самое – ради нее».