Максимально осторожно, выбирая безопасные тропы, мы всё сильнее приближались к заветному маяку. Нас гнало предчувствие. Тревога шипастой розгой подстегивала нас, заставляя озираться и прислушиваться к каждому шороху, подаренные щедрой Ваарки медальоны раскалились, обжигая незащищенную тканью кожу и я с шипением, перебросила его над рубашкой, потирая алый ожог.
Громкий, протяжный звук эха охотничьего рожка заставил нас сначала замереть, а затем поднажать с удвоенной силой.
— Они близко, — догадалась я, — чем горячее медальон, тем короче меж нами расстояние. — Сипела я, сбиваясь с дыхания.
— Ты как? — спросил дакс, на бегу передавая мне флягу. Воды в ней оставалось чуть, только смочить горло, но вторую доставать не стали, в этом лесу приличного родника днем с огнем не сыщешь, а сколько нам еще бежать не известно.
Как оказалось, маяк был ближе, чем мы рассчитывали: перевалив через небольшой, лысый косогор, усыпанный редкими мелкими цветочками желто-зеленого цвета, словно физиономия пубертатного подростка прыщами, мы сразу поняли телепорт не далеко. А пробежав еще с четверть часа убедились в этом воочию.
Пульсирующая, исходящая энергией железяка, ржаво улыбалась нам, приветствуя пайком, замотанного в промасленную бумагу (странно, что за столь длительный срок на него не покусились дикие обитатели леса) и запиской от Варда. Немедля ни секунды я сдернула болтающуюся на единственном полусгнившем болте крышку порта и проверив содержимое — облегченно выдохнула.
— Всё на месте, Тео, — отрапортовала я, — батареи заряжены на максимум, но за дальность прыжка ручаться не могу. Исправить координаты без запасных деталей не представляется возможным, так что я поставила на «репит», а значит прыгнем туда же, куда отправились наши. На одну из планет-колоний Империи.
— Всё лучше, чем оставаться здесь. Готова?
Я утвердительно кивнула, еще раз проверила настройки, пока Тео устанавливал заряд и сорвала медальон, запулив его подальше, а точнее в куст бузины, принадлежащий этому миру. Кто знает какими дополнительными свойствами нафарширован подарочек, и, хотя думать о Ваарки плохо не хотелось, она просто могла не знать об особенностях его начинки.
Эхо голосов, что разносились в дремучем лесу, отражаясь от дерева к дереву, заставили нас поторопиться. Установив заряд на минуту, мы встали в центр радиуса воздействия портала и отсчитав до десяти в обратную сторону, ухнули в портальный туннель.
Глава 30
Время подобно ветру, оно уносит всё легковесное и оставляет всё весомое.
Ост.
Это был Ост.
Пробирающую до костей ледяную пустыню, в гостеприимных объятиях которой мне довелось провести больше двух лет своей пока еще короткой жизни, я бы не перепутала ни с какой другой планетой-колонией Империи. Я узнала и пронизывающий до костей колкий порывистый ветер, и разбросанные, будто кровавые капли, побегои алого ягеля, произрастающего недалеко от места нашего приземления, но аромат псарни Сэлла, принесенный бьющим в спину ветром и визгливый лай ощенившейся самки, собирающей потомство повергли меня в шок.
— Весна, Тео… Сейчас весна.
Из-за застивших в небе сизых туч, набрякших то ли непролитым ливнем, то ли мокрым снегом определить положение солнечного светила не представлялось возможным, но добраться до псарен было быстрее, нежели добраться до берлоги Кхаана. Уверена, Сэлл не зажмет мне бур…
Хаш, о чем я думаю.
Полгода.
Прошло почти полгода, отправлялись мы в конце октября, а щеняться ксоло самое раннее в марте, значит при самом оптимистичном раскладе пять-шесть месяцев. Целых полгода выпали из наших жизней…
Я оглянулась на дэкса, сгорбившегося под тяжестью ноши, но не вещмешка, а осознания произошедшего. Мы, конечно, понимали, что потеряем во времени, но так бесконечно много. Альем стал нашим домом лишь на срок чуть больше месяца…
— Мы сообщим им сразу, как появится такая возможность, Тео. Обещаю. У Сэлла точно есть рация.
Они ждали и надеялись, Эва, целых пол года. Что может быть мучительнее тщетного ожидания? — Когда насыщенный событиями день сменяла укрывшаяся звездным одеялом сонная ночь, мы болтали обо всем на свете, делясь сокровенным без прикрас или утайки. По его рассказам, я поняла, что узы в семье Теомира крепче титановых струн, а семья его многочисленная, любящая и дружная, от того осознание уже причиненной им боли разрывало его на части.