— Я подожду тебя!
— Я быстро, — ответила Аня и побежала одеваться в свой кабинет.
На улице по-прежнему мело. Метель не думала утихать.
— Ой! — провалилась Аня в снег чуть ли не по пояс.
— В сапоги насыпала! Ай-яй-яй!
Сергей вытащил ее из сугроба, и сам утонул, сел в снег, не удержавшись на ногах. Аня упала на него. Они хохотали, барахтались в снегу, выбираясь на дорогу.
— Ой, снегу в сапогах полно! Побежали ко мне! Там вытряхнем! — закричала Аня.
Они побежали по сугробам к бараку, ближнему к столовой. Они падали, помогали друг другу выкарабкиваться из снега, хохотали. На крыльцо барака намело сугроб. К двери вели чьи-то следы. Сергей и Аня, ступая по следам, пробрались к двери и начали стряхивать друг с друга снег. Аня все смеялась, смеялась как-то нервно и чуть ли не стучала зубами от холода.
— Тише! Соседей разбудим! Тут так слышно, — сказала она скорее себе, чем Сергею, и снова засмеялась.
В комнате Аня потянулась к батарее.
— Давай я тебя согрею, — шутливо прошептал Сергей.
— Ты сам мерзлый, — хихикнула Аня. — В клуб пойдем? Там сейчас ансамбль играет.
— Ну его! Ты же видела, какой я танцор!
— Как и все!
— Это я с тобой старался… А теперь уж весь запал вышел… — Потом он спросил: — Сынишка твой где?
— Он у матери, на «большой земле». Летом заберу сюда, — ответила она, включая гирлянду на елке и магнитофон.
Через некоторое время Аня стала прощаться, говоря, что устала.
— Может, мне не надо уходить? — тихо улыбнулся Верютин.
— Ни-ни-ни, и не думай!..
— А завтра прийти к тебе можно?
— Как хочешь!
Первый день нового года они не выходили из комнаты Ани. Лишь вечером отправились в клуб, в кино. Через месяц кончилась его командировка, и он уехал. «Забудется, все забудется», — думал он в Тамбове. Но не забылось!..
В понедельник Верютин начал оформлять командировку. Начальству было безразлично, кто поедет — он или Малин. Дело в Сургуте действительно было пустяковое. Двух дней хватило. В запасе осталось три дня, и Сергей решил съездить к Аннушке. Рабочий поезд в поселок отправлялся поздно вечером. Днем ветер гонял по небу низкие облака и изредка осыпал тайгу мелким дождем. Ночь тоже выдалась дождливая, темная. За окном вагона было черно, и если бы не перестук колес, то трудно было бы понять, движется поезд или стоит на месте. Верютин изредка посматривал в окно — не видны ли огни поселка? Но там по-прежнему безжизненно и пусто, кажется, будто бы кто-то завесил окна черной тканью. Время за полночь. «Аннушка теперь уже спит», — думает Сергей и вновь чувствует беспокойство. Как она его встретит? И встретит ли? Вдруг вышла замуж или прежний муж вернулся? На стук его выйдет мужчина, что тогда? Тогда он просто скажет, что ошибся дверью, и вернется на вокзал. А там, глядишь, товарняк подвернется и подбросит до Сургута. И вообще, на черта он к ней едет… Черт знает, как мальчишка семнадцатилетний, взгрустнулось — и полетел. Полгода не думал о ней… Нет, думать-то думал, думал!
Вагон вдруг резко дернулся и остановился. Женщина, дремавшая на плече мужа напротив Сергея, открыла глаза, взглянула в окошко и подняла голову. Она легонько толкнула мужа в плечо. Тот вопросительно взглянул на нее, оторвал голову от стены.
— Подъезжаем! — шепнула женщина. В вагоне, таком шумном в начале пути, сейчас было тихо, только из-за перегородки доносился храп. За окном виднелись огоньки. Где-то там среди этих огней спала Аня.
Поезд тронулся незаметно. Когда колеса в первый раз стукнули на стыке рельсов, на второй полке зашевелилась молодая женщина. Муж ее, спавший на противоположной полке, тотчас же поднялся, спрыгнул на пол и подставил руки.
— Толик, обуйся сначала! — сонным и тихим голосом сказала ему жена. — Там песку полно!
Эти самые обычные слова женщины задели Сергея. Он с насмешкой посмотрел на незнакомого ему Толика, который послушно сел на нижнюю полку и начал натягивать туфли. Сергей вдруг понял, что насмешка у него появилась от зависти, зависти к парню, потому что о нем есть кому заботиться, есть человек, которому парень нужен и дорог. Верютин наблюдал из угла за сборами молодой пары. Сам он был давно готов к выходу.
Шел второй час ночи, когда Сергей поднимался на крыльцо барака Аннушки. Он осторожно прошел по деревянному гулкому полу коридора и остановился возле нужной двери. Помедлил, успокаиваясь, тихонько постучал костяшками пальцев и прислушался. В ответ — тишина. Сергей хотел постучать громче, но побоялся разбудить ее сына. Подумав о сыне Аннушки, он заволновался сильнее. Как отнесется к нему мальчик? Ведь теперь-то он здесь!.. За дверью раздался скрип сетки кровати и послышались мягкие шаги. Кто? Кто подойдет? — трепетало в груди. — Если она, то пустит ли?