Грейс сглотнула, прежде чем поднять на него взгляд. «Этому не суждено было сбыться».
Она сухо сказала: «Мне очень жаль».
«Не надо. Как говорится, для танго нужны двое. Кто знает, почему…»
«Это была я», — сказала она, слова вырывались так быстро, словно она могла потерять самообладание, если не выплеснет их как можно быстрее. «Я пошла к специалисту, после того как…»
« После того, как мы развелись? Почему, чёрт возьми…?» Его голос стал пустым, лицо — пустым. «Ты хотел ребёнка».
Это был не вопрос, а прямое утверждение. Он не добавил
«без меня» , но они оба это услышали, несмотря на это.
«Я… думала об этом, да. Но оказалось, что проблема была во мне, а не в тебе. Мне сказали, что я вряд ли когда-нибудь смогу забеременеть».
Она не добавила, что проблемы ее подросткового возраста после преждевременной смерти отца, ее заигрывания с расстройствами пищевого поведения и ее отчаянные попытки контролировать что-либо — все, что угодно — в своей жизни, поставили под угрозу и без того пограничные возможности.
Макс, надо отдать ему должное, не произнес ни слова упрека или сожаления. Он положил руку ей на плечо, и когда он заговорил, его голос был полон боли.
Она знала, что немного — для себя, да, но в основном — для неё. «Ах, дорогая …»
Грейс сидела, уставившись на экран компьютера, не видя его, чувствуя, как блеск в её глазах превращает всё происходящее в размытое пятно. Она подняла руку и сжала руку Макса, и они замерли в молчании в сгущающихся сумерках.
76
Когда Бленкиншип въехал в тупик и приблизился к дому, он сразу заметил две вещи. Во-первых, машину Сюзанны, стоящую на подъездной дорожке. Во-вторых, в доме, по всей видимости, не горел свет.
Он почувствовал знакомое напряжение в животе, пустоту под рёбрами, которая всегда возникала у него, когда он в юности выходил куда-нибудь погулять с товарищами по футбольной команде, почти каждый субботний вечер. Чувство, которое возникало прямо перед тем, как его выворачивало наизнанку.
Он сглотнул горький привкус во рту и пошарил в кармане на двери в поисках ещё одной таблетки антацида. Последняя в упаковке.
Если так будет продолжаться и дальше, лучше начать закупать их оптом …
Перспектива того, что это прекратится — и единственно возможная причина этого — заставляла его чувствовать себя еще хуже.
Он нажал кнопку гаражных ворот, но ошибся со временем, и ему пришлось резко затормозить на подъездной дорожке, ожидая, пока ворота поднимутся до упора. Он взглянул на безмолвный дом. Внутри не было ни проблеска света.
Внутри он заглушил двигатель и вылез, когда дверь опустилась за ним. Он на мгновение замер, прислушиваясь к звукам присутствия людей. Ничего не произошло. Примерно через минуту автоматический свет погас, погрузив его во тьму.
Пробормотав проклятие, он включил сигнализацию автомобиля, из-за чего поворотники замигали достаточно ярко, чтобы осветить ему путь к внутренней двери дома.
Выйдя в тёмный коридор, он открыл рот, чтобы позвать Сюзанну, но что-то остановило его. Вместо этого он сбросил ботинки и тихо проскользнул по комнатам на первом этаже, проверяя.
Сначала он подумал, что гостиная пуста, но затем на диване возникла какая-то фигура. Он нащупал выключатель у двери и щёлкнул им. Сюзанна села и поморщилась от внезапного потока света от потолочной лампы.
«Что ты делаешь, милая, сидишь здесь в темноте?»
Его слова замерли, когда он увидел то, что лежало на журнальном столике перед ней. Его комбинезон. Тот самый, в котором он вернулся из Маллерстанга той ночью и вымыл днище своей машины.
Он сорвал их и, не задумываясь, бросил в корзину для белья. Он часто видел, как Сюзанна загружает стиральную машину, держа в одной руке учебник, наполовину погруженная в работу, а другой – в планирование завтрашних уроков. Почему же в этот раз должно быть иначе?
Но, очевидно, так оно и было.
Она разложила комбинезон, как и положено, лицевой стороной вверх, так, чтобы тёмные пятна на рукаве и штанине были на виду. В тот момент он не заметил этих следов. Впрочем, если подумать, это неудивительно.
«Что все это значит?» — спросил он, скрывая свое беспокойство за ноткой агрессивности.
«Сегодня мне звонила Джули», — сказала она.
«Джули?»
Она бросила на него короткий укоризненный взгляд. «Джули и Стив — помнишь их ? Друзья, с которыми ты ужинал на прошлой неделе?» Сарказм сквозил в её голосе, и у него внутри всё перевернулось в ответ. «Тот вечер, когда мне влепили столько административной работы за повышение?»
«Ладно, ладно, я с тобой. Ну что?»
Она хотела узнать, всё ли у тебя в порядке. Сказала, что во всех новостях говорили об убийстве того мальчика — того, что был у реки. В ту же ночь.