Становилось все труднее слушать спокойный голос, рассказывающий о том, как Куини беременна, о ее страхах — как о последствиях ее состояния, так и о гневе ее отца.
«Нет», — сказала она тогда. «Не гнев. Не мой отец. Если бы он знал, он бы был разочарован, да, но никогда не рассердился».
«Так кого же ты боялся?» — спросила Грейс.
«Брат мой, — прошептала Куини. — Если бы Вано узнал, меня бы убил. Он и…» Она резко замолчала, поняв, что чуть не сказала лишнего.
«А Патрик Доэрти?» — добавила Грейс.
«Да. Патрик тоже».
«И поскольку у тебя не было ни матери, ни старшей сестры, ни тети, к которым ты могла бы обратиться, то, когда у тебя рано отошли воды, когда ты была здесь на ярмарке, ты, понятное дело, испугалась».
«Я была в ужасе, — вспоминала она. — Думала, умираю».
«Итак, вы обратились к Агнес Трелони, которую Странники знали и которой доверяли, как и её дочь, Винтер. И она освободила вашего сына».
«Моя и Оуэна».
«Он знал?»
Куини покачала головой. «В Эпплби годом ранее, тогда Вано и… Патрик набросились на Оуэна, сломали ему руку и отговорили его. Мы встречались несколько раз — на ярмарке путешественников в Кенилворте в сентябре и ещё раз перед Рождеством. А потом я его больше не видела до Эпплби в июне».
«На каком сроке вы были к тому времени? Примерно на двадцати девяти неделях?»
Она кивнула. «Примерно так».
«Значит, он родился преждевременно», — пробормотала Грейс, словно про себя. «Неудивительно, что он был крошечным».
У Куини волосы на затылке встали дыбом. «Что ты имеешь в виду? Откуда ты знаешь о нём, если… если…» Но она не смогла договорить.
Грейс посмотрела на неё, и что-то промелькнуло по её лицу, по глазам, словно тень от облаков, заслоняющая солнце. И когда она заговорила, её голос был осторожным.
«Куини, как ты думаешь, что случилось с твоим ребенком?»
«Он умер», — сказала она, и жжение в горле стало хриплым. «Я виновата… Всё это моя вина. Я даже не знала, что ношу его, несколько месяцев».
что толстею . Уменьшила потребление еды, хотя должна была есть больше… Ем за нас двоих.
Бросив на нее взгляд, который Куини не могла понять, Грейс спросила: «Как он умер?»
«Как? Не знаю. Может ли душа по-настоящему умереть, если она даже никогда не жила?» Она сидела очень прямо и неподвижно, не позволяя печали в голосе отразиться в глазах. «Всё, что я знаю , это то, что я слишком долго и упорно боролась, чтобы произвести его на свет. Теперь я это понимаю. Я так боялась — всего. Его рождения, его отсутствия, его жизни или смерти.
Часы . Казалось, прошли дни. И к тому времени, как он вышел из меня, я всем сердцем жаждала, чтобы он ушёл. Она попыталась улыбнуться, но губы её не сложились.
«Они говорят вам, берегитесь своих желаний…»
Она в последний раз взглянула на фотографию и вернула её Грейс, которая покачала головой. «Оставь себе, если хочешь», — сказала она. «Признаюсь, когда я впервые увидела эту фотографию, я подумала, что это может быть Оушен. Что это может быть ребёнок Оуэна».
«Он чем-то похож на моего йекоро чаво в младенчестве — моего единственного сына. Но Оушен родился через год после моей свадьбы…»
Грейс нахмурилась. «Мне казалось, он сказал, что ему десять».
«Ах, как быстро они хотят вырасти в мужчин. Ему всего девять».
Они оба замолчали, пока Куини не спросила: «Ну, ты решила?»
«Что решили?»
«Если ты расскажешь мне конец этой истории, как обещал, он ведь не принесёт мне счастья, правда?»
«Я думала, что цыганское гадание — это миф», — сказала Грейс.
«А, мне не нужно кривляться , чтобы распознать уловку, когда я её вижу», — сказала Куини. «Так что говори мне прямо и быстро, пока я не потеряла самообладание».
Грейс, казалось, вздохнула и пришла в себя. Затем она поднялась со скамейки и опустилась на колени перед Куини, сжав обе её руки в её.
«Держись за меня», — сказала Грейс, когда та уже собиралась отстраниться. «Поверь мне, после того, что я тебе сейчас расскажу, тебе понадобится кто-то, за кого можно ухватиться…»
97
« СТОП ! Пожалуйста . Не трогайте мою маму!»
Дилан уже занес кулак для нового удара, когда тихий голосок наконец прорвался сквозь его ярость. Он осознал, что кулаки, гораздо меньшие, чем его собственный, яростно выбивают по его бедру какую-то мелкую дробь.
Посмотрев вниз, он увидел Олли, лицо которого раскраснелось от напряжения и гнева, и он напал на него.
Раздраженный, он схватил дочь за запястья и оттащил ее прочь.
ладно тебе , — прорычал он, швырнув ее на диван.