«И вам доброго дня», – сказала Элинор, но в её голосе слышалась улыбка. Грейс унаследовала от матери рост, цвет лица и отчасти её внутреннее спокойствие. Женщина постарше всё ещё держалась очень прямо и точно, приземляясь, словно танцовщица. На ней был длинный шенилловый свитер горчично-золотистого цвета. Причёска была уложена, а платье и макияж – образец безупречной сдержанности. Грейс, как всегда, казалась рядом с ней безвкусной, не соответствующей своему имени.
Теперь её плечи опустились от этого предполагаемого упрека. «Извините, это было не очень-то вежливое приветствие, не так ли?»
«Нет, но я тебя прощу, дорогая. Как прошёл твой день? Очень кроваво? Хочешь чаю? Я только что заварил чайник Эрл Грея. Пойдём в оранжерею».
И с этими словами Грейс перенесли в заднюю часть дома, где в просторный задний сад выступало строение, больше похожее на оранжерею.
«Я вижу, вы здесь тоже были заняты», — сказала Грейс, заметив скошенную траву и подрезанные деревья.
«А, ну, признаю, что мне помогли. Я не игнорирую все твои советы, знаешь ли».
Грейс как раз собиралась спросить, кто это, когда вопрос коснулся её. «Макс», — довольно хрипло ответила она.
«В самом деле», – улыбка её матери была близка к ухмылке. «Для такого горожанина он не боится засучить рукава и испачкать руки, это я ему скажу. Он – просто прелесть».
"Мать-"
«О, я знаю, что действую тебе на нервы, когда ты называешь меня так».
Грейс помолчала, глубоко вздохнула и взяла себя в руки. «Мама, пожалуйста, не давай Максу повода надеяться, что всё… Ну, что мы можем снова быть вместе. Мы разведены. Всё кончено. И мне пришлось немало потрудиться, чтобы убедить его в этом, не считая твоей поддержки».
Элеонора аккуратно села на стул, не выдавая больше ничего, и подняла фарфоровый чайник.
«Молоко или лимон?»
Грейс вздохнула, садясь напротив. Она знала, что подобные вопросы ни к чему не приведут. «Молока, пожалуйста. Ну что, готовы к своей первой ярмарке лошадей в Эпплби?»
«Это далеко не первый мой случай, дорогая».
«С тех пор, как ты переехал, все изменилось».
«Не так уж и много. Половина предприятий города потирает руки от радости, увидев дополнительный доход, а другая половина закрывает лавочки и относится к этому как к вынужденному отпуску. Ничего нового».
«Будет сложно въезжать и выезжать, пока идёт ярмарка. Мне удалось проехать только потому, что меня узнал один из регулировщиков».
«В таком случае я бесстыдно воспользуюсь твоим именем, чтобы отсечь…»
" Мать ."
Она рассмеялась. «Да ладно тебе, Грейс. Не будь такой напыщенной. Ярмарка здесь проводится уже много веков. Это прекрасная традиция, которую мы должны отпраздновать, не правда ли?»
Грейс отпила чаю. «Ты не видишь того, что вижу я».
«Что, ты думаешь, что на периферии не всегда было хоть немного беспокойства?»
«В прошлом году, насколько я помню, были более чем «небольшие неприятности»...
Драки, азартные игры, нападения. Не говоря уже о количестве вандализма и краж, которые там происходят».
«Ну, вы должны спросить себя, в какой степени в этом виноваты приезжие, а в какой — местные жители», — сказала Элеонора. «В этом районе хорошо известно, что если вы поссорились с соседями, то сейчас самое подходящее время года, чтобы свести счёты».
«Потому что ты можешь отомстить и свалить вину на цыган»,
Грейс пробормотала, словно про себя. Она подняла голову и оценивающе посмотрела на мать. «Надеюсь, ты здесь не так давно, чтобы так сильно раздражать кого-то из твоих новых соседей?»
«Нет, но один или два из них меня действительно раздражали…» Она взмахнула рукой, защищая Грейс, прежде чем она успела что-то сказать. «Я шучу , дорогая».
«Тем не менее, если у вас возникнут какие-либо проблемы — на этой неделе или в любое другое время — пожалуйста, позвоните мне».
— Хорошо, — Элеонора взяла Грейс за руку и сжала ее.
«И не переживай слишком сильно из-за своего бывшего мужа. Я знаю, что вернуться было бы ошибкой — для вас обоих». Она выпрямилась и деликатно подняла чашку. Это движение не скрывало её улыбки. «Но если он готов прийти и поработать в моём саду в надежде, что я замолвлю за него словечко, ну кто я такая, чтобы отказывать ему?»
«Мама!» — снова сказала Грейс, но теперь уже смеясь. «Ты совершенно бесстыдна».
«Да, пожалуй, так и есть, не так ли?» — спокойно согласилась Элинор. Она поставила чашку. Улыбка исчезла с её лица. «Я узнала об этом сегодня и хотела спросить тебя… Есть ли какие-нибудь следы Эллиота — того, что пропал в Маллерстанге?»
Грейс от удивления поставила чашку на стол, звякнув ею о блюдце. «Что ты слышал? И где, чёрт возьми, ты это слышал?»