«Да ладно тебе, Грейс. Много рук — лёгкая работа, и всё такое».
«И слишком много поваров портят бульон», — ответила она, добавив улыбку, чтобы смягчить то, что он явно воспринял как личный удар.
Он помедлил ещё мгновение, нахмурившись, а затем отвернулся. «Хорошо, но обязательно закончи этот отчёт и отправь его мне в почту к обеду, если не возражаешь».
«Я сделаю все возможное», — пообещала она.
«Ну, ну, так и поступай», — он затопал к двери и почти дошел до нее, когда Грейс почувствовала, что больше не может держать язык за зубами.
«Я знаю, у тебя есть сомнения, Кристофер, но я знаю, что делаю, — сказала она, останавливая его. — Я была крайне скрупулезна в работе с трасологическими уликами в этом деле, как и в любом другом. Приведи мне подозрительную машину, и я смогу сопоставить с ней материалы, собранные мной с велосипеда, с достаточной уверенностью, чтобы выступить в суде, не бойся».
Несколько секунд он не отвечал, просто смотрел на нее, и она почувствовала на его лице долю сомнения, которая была просто оскорбительной.
Затем он резко кивнул и повернулся на каблуках.
Когда за ним закрылась дверь, Грейс позволила себе немного прислониться к столу и сделала несколько вдохов, чтобы успокоиться.
Будь проклят этот негодяй .
Что-то в его словах её задело, но, с другой стороны, так много всего из того, что он говорил, так или иначе её задело. Ей было трудно выделить что-то конкретное.
Она покачала головой. Затем выпрямилась и снова потянулась за камерой.
18
Бленкиншип сел в машину, захлопнув за собой дверь. Он сник на водительском сиденье, откинулся назад и закрыл глаза.
Когда это не помогло успокоиться, он вместо этого выругался себе под нос. Все ругательства, какие только мог придумать, он произносил с ядом и чувством, которое лишь усиливалось от того, что его голос в машине звучал почти шёпотом.
Чертова Грейс Макколл. Это же наверняка она, не так ли?
В частном порядке он признался, что его неприязнь к рыжеволосому криминалисту в основном объяснялась ревностью, чистой и банальной. Ему пришлось много работать, чтобы добиться своего, тратить часы, изнурительно проходить курсы, и порой ему казалось, что он пытается усвоить совершенно чужой язык.
То же самое было и в школе. Он первым признавал, что не был самым одарённым учеником. Его отец был человеком непреклонным и заставлял его учиться, используя скорее кнут, чем пряник.
В целом, Бленкиншип отличался упорством и упорством, получая средние оценки, несмотря на усердие в учёбе. Его огорчало, что некоторые одноклассники весь учебный год бездельничали, но при этом всегда попадали в несколько процентов лучших на экзаменах. Казалось, им даже не приходилось стараться .
Некоторым людям все в жизни просто преподнесли на блюдечке с голубой каемочкой.
Он чувствовал, что Грейс Макколл была еще одним из таких людей.
Его раздражение на неё было вызвано не тем, что она плохо справлялась со своей работой, отнюдь нет. Наоборот, она обладала инстинктивным чутьём, позволяющим ей читать обстановку и вслушиваться в историю, излагаемую свидетелями, чего, как понимал Бленкиншип, он никогда бы не смог сделать. Ни за что на свете.
Как бы ему этого ни хотелось.
О, он был достаточно хорош , он это знал. Надёжный, надежный. Прочный член команды.
Он мог идти по следу не хуже других, а возможно, и лучше большинства. Но когда след обрывался, он уже не мог совершать те же прыжки через пустоту. Он мог наблюдать за происходящим, но это означало, что он видел его таким, какой он был сейчас , а не таким, каким он был прежде .
Не то что Грейс.
Он ударил кулаком по рулю. Но и от этого ему не стало легче.
Заводя двигатель, он прокручивал в голове разговор, который они только что провели в мастерской. Как бы небрежно он ни старался вести себя с ней, он знал, что она почувствовала что-то неладное. Может быть, поэтому она отказалась от его предложения помощи? Или это было из-за территориальной гордости?
И, обдумывая это, он пытался понять – будь ситуация иной – настоял бы он на своём, не отступил бы. В конце концов, как её начальник, он имел право время от времени контролировать её работу. Что-то вроде постоянной аттестации, можно сказать.
Проблема была в том, что чем больше времени он проводил рядом с ней, тем больше у него возникало ощущение, что она что-то заподозрит.
Блин.
Он потер кулаком ноющую пустоту в грудине и выудил из кармана пару таблеток антацида.
«Тебе нужно держаться от неё подальше», — пробормотал он про себя. Но он понимал, что это не поможет ему следить за ходом расследования.